Статьи в журнале «Русский Пионер» - [20]

Она глазит, проказница. Или как там, на Небесах, говорят — благословляет. Но мне не страшно, у меня талисман есть. Золотой дракон на цепочке. Я его сам отлил. К сказке. Там есть такой же. А сказку посвятил ей. Так и написал — «Единственной».

В общем, сами видите — мне бояться нечего. Хочется иногда, конечно, выбежать в одних трусах с ружьем на улицу и застрелить пару случайных прохожих, но это не считается.

Хуже всего в полнолуние. Давление прыгает, требует стабилизации коньяком. Но какой праздник без нее?! Деньги на ветер! Пустоту грызть!

Короче говоря, не действует на меня ее любовное колдовство. А пишу я это, потому что больше не о чем. Как ни крути, все вокруг, в прошлом и будущем, — только элементы оформления наших с ней отношений.

Величественных, как погребальная церемония, и азартных, как абордаж.

Нежных, как лепестки вишни, и осязаемых, как хук слева.

Постоянных, как вращение колеса старинной мельницы, и сиюминутных, как творческое прозрение.

Асс… Ну вы понимаете, о чем я.

О любви, конечно.

Опубликовано в журнале «Русский пионер» № 26.

Как я был миллиардером

03 мая 2012

Из этого произведения Ивана Охлобыстина читатель наконец-то узнает, что нужно говорить швейцару «Мартинеза», когда заходишь в отель со стороны набережной Круазет в три часа ночи в одних плавках, с окровавленной лыжной палкой в одной руке и початой бутылкой «Джека Дэниэлса» в другой.

Как-то я выиграл в «дурака» у арабского шейха Самира Ашрафа Абдель-Баки атомную подводную лодку. Несмотря на мое яростное желание владеть именно подводной лодкой, мне отдали деньгами. Тогдашний министр обороны чего-то так и не решился подписать. А я был полон эсхатологических устремлений. Я хотел подойти к Южному полюсу и нанести множественный ядерный удар в точку земной оси.

Кто мог предположить, что существуют гражданские атомные подводные лодки!

По моей научной версии, ядерный удар «под хвостик» планете помог бы нашей атмосфере мгновенно реабилитироваться и мы зажили бы по-новому. Правда, существовала опасность зарождения волны землетрясений по всей земной коре в девять-десять баллов. Но это недоказуемо, поэтому наплевать.

Я, наивный романтик, был уверен, что все земное сообщество в складчину выкупит у меня мою научную мечту, а я приобрету маленькое государство в Европе и такое же маленькое в Южной Америке.

Но у министра обороны чего-то Самир не подписал и отслюнявил ассигнациями. Правда, за моральный ущерб дал вдвое больше.

Я его пытался отговорить:

— Самир, не пижонь. Здесь все свои. Папа тебе башку оторвет.

— Не оторвет. Я скажу, что у тебя женщину перекупил. В Дубае, у дяди Ясура. Из Швеции женщина. Без бороды.

— Где ты эту женщину из Швеции без бороды возьмешь?

— Уже. Она из меня веревки вьет. Буду жениться.

— Невесте эта история может не понравиться, и я рискую потерять друга, — засомневался я.

— Повторяю: невеста из Швеции. Мы с ней у Петлюры познакомились.

— Ну, если у Петлюры. Так понимаю — невеста не против гарема?

— Я ее люблю больше жизни. Она звезда моей души! Мечта моих детских снов!

— У тебя проблемы, толстяк.

— Я знаю, — грустно кивнул он.

Вот так мы обсудили результаты игры, сидя на ржавой площадке Бережковского моста душной ночью 1989 года.

Я поставил на кон прыжок с моста, Самир засомневался и поставил подводную лодку, которую папа на совершеннолетие вместе с остальными подарками на него переписал.

По прошествии двух недель на мои свежеоткрытые счета, разбросанные по разным банкам мира, лег 1 миллиард 477 миллионов долларов. Напомню: шел 1989 год, банковское дело в России еще особо не прижилось. Пришлось месяц потратить на загранпоездки, оформление бумаг и дикий банкет в Монако с представителями королевских домов этого курортного региона.

Тогда я учился на втором курсе института, деньги мне тратить было некогда — мы всем курсом ставили спектакль по книге Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки» и параллельно шли экзамены. Тем более что по тем временам на родине меня могли за зонтик зарезать, а за два «ярда» вообще распылить на атомы.

По приезде из Монако я тихо поручил одному энергичному товарищу Z, в прошлом — офицеру СВР, купить на все деньги нефтяные вышки в том же Кувейте и, по факту заработка, вкладываться в одну южнокорейскую фирму, выпускающую магнитофоны. Товарищ Z прохладным сентябрьским утром подписал со мной на пыльном подоконнике лестницы во ВГИКовской общаге на улице Галушкина три-четыре бумажки с печатями и пропал на полгода. Через шесть месяцев он вернулся с новостью, что сделал, как я велел, и мы увеличили капитал еще на шестьдесят миллионов долларов. Товарищ Z застал меня в самый неподходящий момент — я похмелялся темным пивом «Портер» в беседке за павильоном «Рыболовство» на ВДНХ.

Меня тогда жутко томили неразделенные чувства к однокурснице, я собирался выдуть себе мозг картечью из двустволки и сердечно не был заинтересован заниматься деньгами.

— Не убежит, печально решил я и поручил товарищу Z дальше вкладываться в новые вышки и новые южнокорейские фирмы по производству магнитофонов. Сказывалась тяга мальчишки с городской окраины к зарубежной эстраде.