Статьи о Библии - [125]

Царь Ирод— еще одна политическая фигура, обладавшая немалой властью. Евангелист Лука даже повествует, что Ирод и Пилат, прежде враждовавшие друг с другом, помирились во время «суда» над Иисусом. Речь идет об Ироде Антипе, одном из сыновей царя Ирода Великого, который правил Галилеей с 4–го по 39 год н. э. Его «семейная хроника» тоже довольно характерна для правителей того времени. Ирод Антипа взял себе жену своего сводного брата Филиппа— за обличение этого незаконного союза и был казнен Иоанн Креститель. Брак этот не принес счастья Ироду. Когда вместо Тиберия на римский престол взошел Калигула, Иродиада вынудила Ирода отправиться к императору в поисках новых почестей и званий. Однако племянник Ирода, Агриппа, отправил в Рим донос на него, и вместо почестей ему выпала ссылка в далекую Галлию (нынешний Лион во Франции), где он и умер, а по данным историка Диона Кассия— был убит. Иродиада последовала в ссылку вместе с мужем, а титулы и владения Ирода перешли к его племяннику–доносчику.

А что же книжники, фарисеи и саддукеи— религиозные вожди, среди которых были не только гонители, но и последователи Христа? О них мы практически ничего не знаем. Но двух книжников и фарисеев Новый Завет молчанием не обходит.

Первый— Никодим Аримафейский, член верховного суда Синедриона. Он еще при жизни был учеником Иисуса, хоть и тайным. Все действительно важное о нем сказано в Евангелии от Иоанна. А другой— это Гамалиил, один из основателей талмудического иудаизма, и книга Деяний не зря именует его « законоучителем, уважаемым всем народом». Он не просто заседал в Синедрионе, но занимал в нем должность «князя», то есть своего рода старейшины. Сам Талмуд, содержащий немало изречений Гамалиила, так оценивает его деятельность: «Когда Гамалиил скончался, вместе с ним исчезло уважение к Торе и перестали существовать чистота и воздержание».

Гамалиил принадлежал к умеренному течению в иудаизме. Весьма вероятно, что именно по этой причине он никак не участвовал в судилище над Христом: туда, надо полагать, пригласили только тех, кто был заранее готов к крайним мерам.

Он был учеником другого знаменитого раввина, Гиллеля, и сам имел учеников, один из которых, Савл из Тарса, впоследствии стал знаменитым апостолом Павлом. Изначально Гамалиил вовсе не был расположен к христианам, но когда Синедрион начал их преследовать, Гамалиил задумался, насколько справедливы преследования. Во время судебного заседания он велел вывести апостолов, а своим товарищам сказал: «… ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело— от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его» (см. Деян.5: 33–39).

Впрочем, позиция Гамалиила не была особенно популярной: его собственный ученик Савл яростно преследовал христиан, и не он один. Но если быть до конца последовательным, если оценивать христианство как раз по тому критерию, который он сам предложил, то христианство, несомненно, от Бога. Поэтому Гамалиил стал не только одним из самых авторитетных учителей в иудаизме, но и… святым ранней Церкви (других таких примеров мы не знаем)!

Когда и как он крестился, точно неизвестно. Возможно, переломным моментом здесь стала казнь диакона Стефана, когда разъяренная толпа, вопреки совету Гамалиила, взяла правосудие в свои руки. Во всяком случае, предание сообщает, что именно он взял и похоронил его тело— и тем самым, кстати, уже пошел против мнения толпы и формальных требований закона, запрещавших погребать казненных за богохульство. Позднее некий пресвитер Лукиан рассказывал, что Гамалиил явился ему во сне и указал, где именно были захоронены останки перводиакона Стефана, Никодима Аримафейского, самого Гамалиила и его сына Авива, принявшего христианство вместе с ним. Именно поэтому память этих святых отмечается в один день— 2/15 августа.

Есть в Евангелии и еще одна неприметная фигура, которую можно было бы назвать случайной, если бы в Евангелии вообще было что–то случайное. Это Симон Киринейский— выходец из города Киринеи в Ливии. Возможно, в Иерусалим он приехал как паломник на праздник Пасхи. Когда Иисус изнемог под тяжестью креста, римские воины велели первому попавшемуся человеку понести Его крест. Этим человеком и оказался Симон. Но может ли жизнь человека остаться неизменной после того, как он стал, пусть и невольно, причастником крестных страданий Христа? Евангелист Марк называет Симона отцом Александра и Руфа— вероятно, того самого Руфа, которого упоминает и Павел в Послании к Римлянам. Значит, его семья стала христианской, причем сыновья были хорошо известны первым христианским общинам. По Преданию, эта семья переселилась в Рим, Руф стал апостолом от 70 (местом его служения называют Грецию и Испанию), а Александр— священномучеником, пострадавшим в Карфагене. О самом Симоне больше ничего не говорится.

Жизнь апостолов после Воскресения— отдельная тема. Но в заключение все же стоит назвать одного из них— Фому. Он не был с женами–мироносицами в пустой гробнице, он даже не был с апостолами, когда им явился Христос… О Воскресении ему рассказали другие люди. Это объединяет его с каждым из нас.