Статьи из журнала "Вопросы истории" - [8]

К. 1918 г., когда закончилась Первая мировая война, ни один народ, имевший территориальную обособленность в рамках Российской империи, не планировал оставаться частью новой России. Финляндия, Польша, Латвия, Литва, Эстляндия, Украина и Закавказье, фактически или юридически получившие суверенитет в 1917-1918 гг., намеревались оставаться независимыми как в случае победы советской власти в России, так и в случае ее поражения.

Это был единственный вопрос, в котором, видимо, не было расхождений ни между большевиками и эсерами, ни между странами Четверного союза и Антантой, ни между националистами и интернационалистами. Тогда всем было ясно, что время всех империй прошло: и Российской, и Австро-Венгерской, и Оттоманской. Сила нации -- не в безграничности земель. Метрополия без груза государственной ответственности за протектораты будет монолитнее и сильнее.

Стремительность, с которой Россия в 1917--1918 гг. "скидывала" с себя окраины, была лучшим свидетельством того, что для нее это был оздоровительный, а не убийственный процесс. Во взглядах на геополитику ленинское правительство всегда исходило из того, что важны не территориальные приобретения, а полный контроль, пусть и над малым пространством. Нагляднее всего это было продемонстрировано Брест-Литовскими соглашениями и созданием "буферной" Дальневосточной республики. Ленин понимал, что, если территории нельзя по-настоящему контролировать, они становятся обузой: "Лучше меньше, да лучше", помните?

Создание в 1923 г. СССР было, казалось, отступлением от этих установок. Но сегодня ни для кого не секрет, что ленинский план создания союза равных республик, некое подобие которого сегодня можно усмотреть в СНГ, был существенно скорректирован Сталиным. Из равноправных республики де-факто стали автономными. История и последствия сталинской национальной политики хорошо известны. И в 1991 г. мы вернулись на рубеж 1918 г. в национальном вопросе.

Если опыт истории чему-либо учит, так это тому, что проблема самоопределения народов поистине вечна. Межэтнические конфликты в период распада СССР и нескольких лет после него, иррациональные и жестокие, --лучшее тому доказательство. Но при их разрешении по-прежнему не наблюдается особой дипломатичности, не говоря уже о простой деликатности, весьма желательной в таких вопросах. Возьмем последний, казалось бы, неочевидный случай: российско-белорусские отношения. Их всегда и с полным основанием приводили в пример как самые теплые и действительно братские. Хоть общий исторический опыт наших народов и богат содержательными эпизодами, особенно в истекающем столетии. Последним историческим казусом вполне может стать предновогодняя попытка "дальнейшего единения" России и Белоруссии. Здесь вполне уместно заметить, что русские и белорусы никогда не считались единым народом и что случаев добровольного и равноправного слияния народов в истории пока не зафиксировано.

В чем же плюсы и минусы этого Союза, которым так неуклюже маскируется планируемое объединение двух государств?

Внутренние проблемы Белоруссии вызваны прежде всего ее экономическим кризисом. Политическая нестабильность России также во многом определена печальным положением ее экономики. Будут ли экономические проблемы решены объединением двух стран? Нет - утвержденный Госдумой бюджет РФ на 1999 г. не предусматривает расходов на рождественскую сделку двух президентов. Логичным будет предположение, что все затраты, связанные с долгожданным актом единения, будут покрываться за счет денежной эмиссии в России, что потянет за собой все прелести инфляции. Уже по этой причине "процесс всеобъемлющей интеграции" послужит серьезным дестабилизирующим фактором во внутриполитической ситуации в России.

Если послушать Александра Лукашенко, объединение проводится главным образом по экономическим соображениям, причем выиграют от этого все. Иными словами, белорусский президент навешивает на Россию то, чем действительно сегодня располагает, -- белорусские проблемы. Новая ноша на плечах российского налогоплательщика может очень быстро сделать реальностью движение за обратное отделение Белоруссии от России. Очень вероятно, что и в Белорус

сии, и в России найдется достаточное количество людей, которые, справедливо или нет, будут утверждать, что ухудшающееся экономическое положение, вызванное инфляцией, - результат поспешного и бездумного присоединения Белоруссии, которую теперь вынуждена кормить Россия.

Для пропагандистской войны у всех сторон всегда находятся аргументы. В Госдуме и прессе мы только и будем слышать о том, что федеральные деньги уходят в Белоруссию. В Минске же будут обсуждать, как белорусские налоги уходят на обустройство чиновников в Москве. Мы вернемся в порочный круг, из которого вышли в 1991 г.

В предновогодней декларации "О дальнейшем единении России и Белоруссии" говорится, что проект договора будет вынесен на всенародное обсуждение до середины 1999 г. Однако там нет ни слова о том, что это обсуждение будет проводиться через референдум. В застойные годы методология всенародных обсуждений предполагала публикацию во всех газетах сначала текстов, а потом многочисленных откликов трудящихся, что создавало видимость обсуждения документов. Если именно так собираются "обсудить" и будущий договор, то, очевидно, какая-то часть населения начнет требовать референдум.