Статьи и интервью, 2001 г. - [31]

Что делать?

Защищать свободу журналистов - Сорокиной и Митковой, Киселева и Парфенова - надо ради общих демократических принипов. Хотя бы потому, что даже самая посредственная демократия все же лучше самого хорошего фашизма. И это касается не только журналистов, но и миллионов людей, испытывающих к прессе вполне понятное отвращение. Но защищать свободу прессы надо не только от полицейского с дубинкой, не только от Коха и Йордана, но и от того изуродованного рынка, воплощением которого эти уважаемые господа являются.

Рынок по-российски, ясное дело, имеет свои особенности. Потому что право собственности в конечном счете оборачивается именно правом на свободное применение дубины. А это никакого отношения к капитализму не имеет. Рынок без четкой судебной системы - это все-таки базар.

Поражение НТВ - не конец свободы слова в России. Это начало нового раунда борьбы за демократию. И урок, который мы должны извлечь из происходящего, предельно прост. Для того, чтобы наши свободы были защищены, надо последовательно отстаивать права граждан. Всех граждан, а не просто группы либеральных журналистов с популярного телеканала.

Если этот урок будет усвоен, то власть еще пожалеет, что расправилась с НТВ. Ибо рано или поздно ей придется иметь дело не с десятками журналистов, а с миллионами людей, научившихся солидарности и готовых бороться за свои интересы.

ТУЧНЫЕ КОРОВЫ ПРИКАЗАЛИ ДОЛГО ЖИТЬ

Когда экономические подъемы завершаются, становится понятно, что их не было

Америка начинается с газет и журналов, горами лежащих перед коридором, ведущим вас в самолет. Привычно схватил в охапку полдюжины изданий - почти все газеты любопытны, когда впереди одиннадцать часов полета.

Но на сей раз в газетах есть что-то новое, непривычное. Все газеты говорят об одном: снижение курсов на бирже, падение деловой активности, закрытие предприятий, увольнения. Короче, экономический спад.

Приземляясь, уже знаешь, о чем говорить с нью-йоркскими друзьями. Время тучных коров кончилось. Высокие технологии оказались совсем не такими прибыльными, как принято было считать. Большая часть компаний вообще никогда не принесла никакой прибыли. Пирамида осыпается.

Сказочные перспективы высоких технологий не только привлекли капиталовложения. Они отвлекли деньги, нужные для развития других отраслей. Финансовые спекуляции стали самым выгодным бизнесом. При этом Америка все больше залезала в долги. Здесь должны почти все.

Мой знакомый профессор в Нью-Мексико живет в милом домике, водит красивую машину и пользуется заслуженным уважением в обществе. Дом принадлежит ему на 10%, машина - на 25%, а на кредитной карточке 15 тысяч долга, который постоянно увеличивается.

Компании тоже торговали между собой в кредит, да еще числили в своих активах огромные суммы основного капитала, которого не существовало в действительности, поскольку курсы их акций были завышены в несколько раз. Все это было фикцией, иллюзией, возбуждавшей либеральных экономистов и создававшей иллюзию благополучия у обывателя. При этом, однако, государство получало с фиктивного капитала и покупок в кредит налоги живыми деньгами. Отсюда и знаменитый профицит бюджета.

Последней каплей был энергетический кризис в Калифорнии. Под влиянием неолиберальных идей энергетические компании были предоставлены на волю рынка. Правда, цены на электричество для населения и бизнеса регулировали, но это никого до поры не смущало, поскольку это было на пользу самим энергетикам: при стабильных тарифах нефть дешевела, а разница поступала в карман акционерам.

Энергетическая монополия Pacific Gas and Electricity (PG amp;E) совершенно добровольно согласилась на протяжении переходного периода поддерживать фиксированные цены, но при условии, что ей позволят предварительно их повысить. Дополнительные доходы должны были пойти на перестройку компании, но, как водится, средства были выведены во владеющий PG amp;E холдинг с тем же названием. При этом отрасль задыхалась от недостатка инвестиций - все деньги уходили на биржу и вкладывались в акции модных предприятий новой экономики, которые затем стали дружно разоряться. Сотни миллионов долларов в буквальном смысле слова вылетели в трубу.

Затем нефть подорожала. Энергетики стали нести колоссальные убытки. Менеджеры в панике бросились к акционерам, прося вернуть назад хотя бы часть денег, которые уплыли из отрасли за предыдущие годы. Ведь потребители переплачивали специально, чтобы профинансировать мероприятия по повышению эффективности! Акционеры ответили: вы ошиблись, деньги движутся только в одну сторону. Никто не возвращает прибылей. Впрочем, возможно, возвращать было уже и нечего. Все деньги сгорели на бирже.

Электроэнергия стала отключаться безо всякого предупреждения. Гас свет и вырубались компьютеры. Государство стало тратить феноменальные суммы, чтобы спасти разоряющуюся энергетику. За Калифорнией вошли в кризис другие штаты. Американские коллеги Чубайса объяснили, что все дело в сохранившихся остатках регулирования. Власти пошли им навстречу. Тарифы уже не сдерживают. Цены на электричество резко подскочили, но компании все равно несут убытки, потому что ни бизнес, ни население не могут платить.