Статьи и интервью, 2001 г. - [14]

Все это, однако, еще не настоящий кризис. Речь идет о цепочке неурядиц. Если бы не Калифорния, случилось бы что-то другое, в другом месте. Просто период экономического подъема закончился, и выявляются все ошибки, все диспропорции и глупости, накопившиеся за долгие годы и, казалось, сходившие с рук.

Алан Гринспен, руководитель Федеральной резервной системы и, возможно, самый лучший знаток американской экономики, говорит: это еще не спад, это только застой. Но именно нынешняя неопределенная ситуация по-своему невыносима. То нефть быстро дешевеет, то начинает опять дорожать. То акции падают в цене, то вновь приподнимаются. Как в анекдоте про человека, ждущего среди ночи, когда же сосед сверху бросит на пол второй башмак. Пусть уж лучше начнется кризис!

Апокалиптические прогнозы обычно оказываются столь же поверхностными, как и сверхоптимистические. Наших «патриотических» интеллектуалов, которые сейчас мечтают о «полном и окончательном» крушении Запада, ждет жестокое разочарование. Почему-то из всех возможных сценариев наши «патриотические» издания предвидят только один - крах доллара. То есть как раз наименее вероятный. Неприязнь ревнителей отечественных традиций к зеленым бумажкам с портретами иностранных президентов вполне понятна. Но их заявления о том, что доллар ничем не обеспечен, свидетельствуют о полном непонимании сегодняшнего положения дел в глобальной экономике. Ибо доллар - это давно уже не только «американские деньги», но и мировые деньги. И обеспечен он всем достоянием мировой экономики, а не только запасами золота или товаров в США. Американцы пользуются изрядным, незаработанным преимуществом. Это, конечно, очень несправедливо, но что есть - то есть.

Крушение доллара привело бы к некоему подобию русского дефолта, но уже в планетарных масштабах, и рухнула бы не только американская банковская система, но и европейская. Поскольку национальные валюты в большинстве случаев обеспечены долларовыми запасами центральных банков, никто бы не выиграл. А периферийные страны, подобные России, пострадали бы больше всех.

К счастью, финансового апокалипсиса не случится. Его предотвратят общими усилиями в любом случае любой ценой. Но именно поэтому на решение других проблем не останется ни сил, ни средств. Иными словами, худший вариант нам не грозит, но сие не значит, будто впереди - светлое будущее.

Конец экономического бума в Америке - еще не конец света. Но России, как и большинству периферийных стран, в любом случае придется заплатить дважды: за ошибки и просчеты собственных лидеров и за безответственность американцев, надувших грандиозный финансовый пузырь.

Как бы ни складывались дальше дела в Америке, остальному миру придется еще хуже. Мало кто любит кризисы. Но для России предстоящие глобальные неурядицы - новость вдвойне плохая. Ведь только два года назад благодаря девальвации рубля наша экономика начала расти. Этот рост на самом деле не решил структурных проблем, ибо инвестиций все равно хронически не хватает, чтобы заменить устаревающее оборудование; бегство капиталов из страны продолжается и даже нарастает.

Кто-то из западных журналистов даже ехидно заметил, что в России чем лучше идут дела, тем больше страну грабят. Рост производства основан на нищенской зарплате, а потому не ведет к заметному улучшению жизни большинства людей. И наконец, структура экономики остается крайне отсталой, в ней доминируют крупные сырьевые монополии, не заинтересованные непосредственно ни в развитии внутреннего рынка, ни в повышении жизненного уровня населения.

И все же трудно отрицать, что даже «плохой» экономический рост лучше «хорошего» спада. При стабильной мировой ситуации Россия могла бы по инерции, на остатках советского наследства как-то протянуть до 2005-2006 годов. В условиях мирового кризиса это маловероятно.

В 1998 году, объясняя крах рубля, английский экономист Джон Росс заметил, что в условиях общего подъема на мировом рынке цены на сырье растут быстрее, чем цены на готовую продукцию. Потому российская сырьевая экономика могла чувствовать себя относительно комфортно до тех пор, пока на Западе дела шли хорошо. Но в условиях спада все наоборот: цены на сырье снижаются быстрее, нежели на готовую продукцию. Если, кроме сырья, вам продать нечего, если ваша собственная технологическая база разрушена и разворована, вам грозят крупные неприятности.

Сейчас становится ясно, что кризис 1997-1998 годов был лишь «первым звоночком», предостережением. А заодно и шансом исправиться. Как часто бывает, этим шансом не воспользовались. Плоды неожиданного экономического роста были промотаны, разворованы. Никаких структурных реформ не произошло, ничего не было сделано, чтобы преодолеть технологическую отсталость России. Теперь придется платить по счетам.

Платить ужасно не хочется. И это понятно. Тем более что, если кризис начнется, нам и вправду не расплатиться с долгами. Проблема, однако, не в самой попытке российского правительства добиться списания долгов, а в том, что попытка эта была заведомо с негодными средствами. Долги списывают довольно часто и не только самым бедным. Сравнительно недавно этой чести удостоилась Польша. К тому же кредиты МВФ предоставлялись России под определенные условия. То есть это не коммерческие кредиты, а «политические», подобные, по сути, военным кредитам, предоставляемым воюющей стране. Такие долги очень часто остаются невыплаченными.