Статьи 1998-1999 г. - [39]

К чему же это ведет? Народ лишается средства сохранить себя как непрерывную цепь поколений через долг и хлеб — без государства это трудно, все рассыпается на изолированные индивидуальные решения. Основная масса русских стариков впадет в страшную бедность. Они не смогут накопить, будучи молодыми, ибо они не протестанты, они подсознательно живут по Евангелию. Да и из чего копить?

Все это — не умозрительные предположения. В тех странах, где человек посчитал себя не братом своему ближнему, а свободным индивидуумом, официальной идеологией стал либерализм — философия свободного от всякой взаимной ответственности человека, которая отвергает всякое вмешательство государства в хозяйственную жизнь. Когда с такой философией там дошли до ручки («Великая депрессия»), на какое-то время возобладала социал-демократия — демократия, но все же с социальными правами и гарантиями, за которыми следило государство. Сейчас идет так называемая «неолиберальная волна» — откат к истокам, отмена государственного вмешательства. Опять каждый — за себя.

Неолибералы сразу начали поход против введенной социал-демократами государственной пенсионной системы. Рассуждают они так: государство, чтобы выплачивать в старости пенсии, в трудоспособном возрасте удерживает у людей часть их доходов. Это ущемляет свободу индивидуума. Ведь если бы эта часть доходов оставалась у него, он мог бы сам ею распорядиться и, возможно, гораздо удачнее, чем государство. У него бы наросли деньги, из которых он накопил бы себе на старость больше, чем выдает ему потом государство. Конечно, многие при таком подходе вложили бы эти деньги неудачно (в какой-нибудь банк «Чару») и разорились бы или пропили бы свои денежки. Но это были бы их личные проблемы. Это была бы ошибка свободного человека! Он умер бы бездомным и без куска хлеба — но свободным.

У неолибералов есть и еще один резон. В молодости доходы у всех разные. Значит, государство удерживает у людей разные суммы для создания общего пенсионного фонда. А пенсии выдает примерно равные. Это же проклятая уравниловка! Кроме того, вдруг я умру раньше соседа — он что же, воспользуется моими пенсионными отчислениями? Я же в гробу перевернусь! Поэтому неолиберальные правительства везде стараются заменить государственные пенсии накопительными фондами: кто сколько накопил, столько и получает, а остаток идет наследникам. И такую систему МВФ рекомендует всем странам, а от тех, кто ему задолжал, требует вводить такую систему насильно.

Испанцы потому так болезненно восприняли попытку МВФ устроить это в Испании, что над ними уже проделали эксперимент. Сорок лет при Франко испанцы жили в государстве с сильными социальными гарантиями (после гражданской войны хитрый Франко укрепился потому, что принял почти всю социальную программу республиканцев). Поэтому в общем испанцы не стали накопителями, даже и при капитализме. После смерти Франко наступила либерализация, попытка перехода к «свободному рынку» — каждый за себя. Пенсии стали «накопительными», и оказалось, что старики страшно обеднели.

Самая состоятельная область Испании — Арагон. Здесь средний доход жителей примерно такой же, как во всем Европейском экономическом сообществе. Однако 57% жителей старше 65 лет живут ниже уровня бедности и имеют доходы менее 15 тыс. песет в месяц (около 100 долларов). Это для Испании очень маленькая сумма: снимать комнату в 8 кв. м. в общей квартире без отопления стоит 25 тыс. песет в месяц. 67,5% стариков живут в домах без отопления. Трудно передать, как это тяжело — зимы в Арагоне холодные и промозглые, тонкие кирпичные стены промерзают насквозь, около кровати стена плесневеет.

Почему же так получилось? Молодежь разбогатела, а безотказные старые труженики, поднявшие страну, обеднели. Не умеют люди копить, культура не такая. Поэтому, придя к власти, социал-демократы в Испании стали срочно выправлять пенсионную систему — это было условием национального примирения («пакт Монклоа»). Конечно, пенсионные фонды остались — копи, кто хочет. Но государственную систему трогать не дают.

Неужели же мы в России позволим нанести такой удар не только по нынешним старикам, а и по всему народу? Позволим, даже не разобравшись, о чем идет речь.

1998

«Пражская весна»: тридцать лет спустя

21 августа 1998 г. США нанесли ракетный удар по Афганистану и Судану. У них возникли подозрения, что там делают что-то не так. В этот же день отмечали 30 лет с того дня, как танки стран Варшавского Договора вошли в Прагу. Там реформаторы хотели устроить «социализм с человеческим лицом». Как позже Горбачев с Ельциным в СССР.

Памятные даты помогают понять, «кто есть кто» сегодня, увидеть подтасовки политических фокусников. Вспомним с учетом того, что прожито за 30 лет. Факты известны: в 60-е годы в ЧССР уже созрело поколение своих «демократов и реформаторов». Ясное дело, Европа — всегда впереди России. Они начали свою перестройку — точь в точь как потом у нас, с теми же лозунгами и потоками сладких слюней. Только лидер у них был послабее — Дубчек, дитятя из номенклатуры, воспитанный в Москве. Я одно время дружил с его бывшим помощником, толковым философом. Он рассказывал, какой Дубчек был послушный мальчик. Понимал, что заворачивают не туда и все жаловался: «Боюсь, вызовут меня в Москву и скажут: «Саша! Как же так?» Что я отвечу?». Так оно и было, часто его вызывали, ночи напролет беседовали. Хорошие были беседы, Брежнев очень заботливый был: «Саша, вот возьми грибочков. Саша, вот селедочка очень хорошая». Объясняли Дубчеку, что вся эта ахинея о социализме и о человеческом лице — для наивных дамочек. А суть в том, что вырывают ЧССР из Варшавского договора и рушат центр обороны, а это для СССР никак не возможно.