Стать последней - [7]

— Посмотри на меня, Тали, — дождался моего взгляда. — Разве я спрашивал твоего мнения?

— Прости… Криит.

Он снова склонил голову, вероятно, эта была постоянная привычка, когда он размышляет.

— Давай поступим так. Я сегодня не трону тебя — ложись и спи, если хочешь. А завтра я задам тебе один вопрос: отдашься сама или возьму силой, а потом убью. Видишь, я даю тебе время выбрать из заманчивых вариантов? Будь уверена только в одном — долго я ждать не стану.

Не знаю почему, но отсрочка меня неожиданно обрадовала. Я не была с мужчиной раньше, и уж точно не собиралась отдаваться нелюбимому, но отсрочка прямо сейчас позволила хотя бы начать дышать.

— Тогда можно я оденусь?

— Зачем? — удивился Криит. — Разве тебе холодно? Тали, ты голодна?

Я была зверски голодна, но аппетит от неожиданной смены темы пропал. Тогда я просто прошла к лежанке, легла с краю, подтянула колени к груди и завернулась в тканевое покрывало. Хотя бы высплюсь, пока это разрешено.

Часа через два он лег рядом, но меня так и не коснулся.

Глава 4. Утро

Кажется, я впервые за три прошлые жизни выспалась. После таких испытаний спокойный отдых многого стоит. Перевернулась на бок. Криит спал, лежа на спине. На голове нет золотого обруча, а на руках браслетов. Дыхание ровное, что едва можно уловить. Я не шевелилась, потому что не хотела его пробуждения. Лучше бы он вообще никогда не просыпался…

— Ну, что смотришь? — он даже глаз не открыл, а я дернулась от неожиданности. — В палатке есть ножи, неужели еще не нашла? Или собираешься душить голыми руками?

И дыхание все такое же ровное. Я успокоилась и положила голову обратно. Ответила тихо:

— Я убила пятнадцать воинов из твоего народа, но на пятнадцатом мой путь оборвался. Поэтому нет, я не думала о том, как тебя убить. Но почему ты оставил меня здесь, если ждал этого?

— Если меня убьет женщина, да еще и во сне, то и мой путь можно считать оборванным, — он улыбнулся и только после открыл глаза, посмотрел на меня. — Пятнадцать воинов? Врешь?

Мы лежали рядом и смотрели друг на друга, говорили тихо. В таком спокойном тоне не ожидаешь угроз. И потому Криит сейчас не пугал.

— Вру, сын вождя. Возможно, просто об этом мечтала.

— Тогда зачем смотрела на меня? — он вернулся к прежней теме. — Пытаешься привыкнуть ко мне, раз другого выбора нет?

— Нет. Я думала… думала о том, может ли глава насильников и убийц сам не быть насильником и убийцей?

— Не может, — он прищурился и будто пригляделся к моим губам. — Я хуже их всех вместе взятых, потому что… неважно. Что у тебя во рту?

Я немного приоткрыла рот, высунула язык и показала ему жемчужину, которую еще сама не имела возможности рассмотреть. Пояснила, как могла:

— Это знак вечного служения богине добрых духов. Я была жрицей.

— Интересно, — он приподнялся на локте и навис надо мной. Я оставалась обнаженной, поэтому прижала рукой покрывало к груди, даря себе чувство мнимой защищенности. — Покажи еще раз.

Пришлось открыть рот. Не буду же я спорить из-за такой ерунды. Его глаза будто потемнели, когда он наклонился ниже, разглядывая.

— Что-то подобное делают у нас только шаманы. Ты шаманка, Тали?

— Нет, сын вождя. Это просто знак служения.

— Но если бы была, все равно бы не призналась? — его глаза смеялись, но ощущение веселья промелькнуло только на миг. — Это синий жемчуг, но мелкий и гладкий. Покажи снова.

Кажется, я понимала, почему его дыхание становится тяжелее, но не связывала это осознанно с возникшей близостью. Но когда я приоткрыла губы, он наклонился еще сильнее и коснулся кончиком своего языка моего. Мне даже отшатнуться было некуда, поэтому я только дернулась и сцепила зубы.

— Покажи! — повторил он резче. Глаза уже не светлые. Прижал собой сильнее, не обращая внимания на сопротивление руки.

Я медленно разомкнула губы и сразу приняла его язык. Он кончиком прошелся по жемчужине, отстранился, посмотрел в глаза, а потом снова наклонился, целуя глубже. Немного навалился на меня, тем самым полностью ограничивая движения, но поцелуй его стал приятным открытием: сначала ласковый и медлительный, но вызывающий дрожь, а потом все более настойчивый. Мои глаза сами закрылись, а тело отзывалось на непривычную ласку. Я не целовалась прежде, вообще не умела этого делать, но губы и язык будто сами подстраивались и отвечали. Теперь и я задышала рвано, захотелось убрать руку между нами и обнять его, чтобы это приятное ощущение продлить и усилить.

Но он внезапно остановился, снова посмотрел в глаза — и его взгляд сейчас был совсем другим.

— Я хочу тебя, Тали. Потому задам обещанный вопрос прямо сейчас. Но от твоего ответа ничего не зависит — я чувствую, что ты соврешь.

Я сжалась, внутри назревала истерика. Поцелуй возбудил, заставил хотеть большего, и я даже позабыла о том, что поцелуй возбуждает не только меня.

И Криит ответил за меня:

— Я потерял счет женщинам, а тебе буду первым мужчиной. Ты не станешь для меня последней, но я постараюсь тебя запомнить. Как синюю жемчужину.

Решившись, я не стала сопротивляться, когда он откидывал покрывало, сжимал мою грудь, потом снова целовал, отстранялся, раздвигал бедра и проходился пальцами вдоль складки. Он не пытался доставить удовольствие мне — он сам получал удовольствие, трогая меня. Стянул штаны, отбросил в сторону. Сел между моих ног на колени, широко раздвинув бедра.