Старый вор, новый мир - [24]

– Главное в рыбалке – терпение, – наконец вымолвил авторитет.

– А я думал – выпивка, – хмыкнул Саша, достал из кармана фляжку и, скрутив пробку, протянул спутнику. – Будешь? Все равно больше клева не будет…

Неожиданно поплавок Дюка несколько раз дернулся в сторону, после чего уверенно нырнул, оставив на водной глади правильные сферические круги.

– Окунь, – прошептал рыбак. Грамотная подсечка. Упруго завибрировало удилище, натянулась звенящая леска, и полосатая рыбка, описав дугу, с размаху шлепнулась в прибрежный песок.

Дюк осторожно снял рыбу с крючка и бросил ее в садок. Закинул удочку, закурил и прищурился. Спустя несколько минут поплавок вновь резко повело в сторону.

– Еще одна! – с удовольствием констатировал он, снимая с крючка трепещущую густерку. – А ты говоришь – «не будет»!

– Значит, ни с приманкой, ни с местом ты и на этот раз не ошибся. – Заика лишь мельком взглянул на свой недвижный поплавок.

– Главное – не ошибиться глобально, – Дюк отложил удочку.

– Ты насчет приманки?

– Вот-вот. Что с тем «ботаником» из Курчатовского – все сделали, как я велел?

– Да.

– Ничего не напутали… как в прошлый раз?

– Да нет вроде. Все рассказал.

– Расскажи подробней о Монахе, – попросил Дюк вкрадчиво. – Его ведь уже долго отслеживают. Какие новости, с кем встречается, чем дышит, с кем перезванивается, что у него на уме…

– Занимался им Вадька Стародубцев, – отозвался Заика. – Я ему приказал отслеживать черный «Хаммер» по полной. Он со своими пацанами целую неделю его выпасал, весь график твоего друга изучил: маршруты, время, ну, и все такое. Телефонные разговоры слушает. Но там ничего интересного… Да и язык какой-то странный: вроде и по-русски говорят, но особо и не поймешь. «Рамсы», «лепеня», «балдохи»… хрен знает, что все это означает, впору словарик покупать. А самое главное про этого татуированного ты уже знаешь. Слушай, а почему ты решил Монаха кинуть? – осторожно поинтересовался Саша. – Если спрашиваю лишнее – извини.

– Понимаешь, в чем дело, – Леша прищурился на противоположный берег озера, где вот уже несколько часов темнел дюралевый катерок с незнакомыми рыбаками. – Валера Фомин – человек, по-своему, очень даже неплохой. Но явно не из нашего времени. Ну, сидел, ну, зону «смотрел». Так ведь в России каждый четвертый сидел. Монах одного не просек – времена сейчас изменились. А он по-прежнему хочет блатным Робин Гудом казаться. Боюсь, что своими «понятиями» он всем нам малину обосрет. Мол, в наше время так было не принято, по беспределу заряжаешь, «косяки» порешь, порядочному бродяге такое непристало, и все такое прочее… Еще бы каких-нибудь Пашу Бриллианта или Соньку Золотую Ручку мне припомнил. Мне эти воры с татуированными пальцами и прочифиренными зубами вот уже где стоят! Чувствую, наворотит тут такого, что потом ввек не разрулить. Рано или поздно. Так что лучше уж сразу нанести упреждающий удар. Так всем нам лучше будет…

– А если это потом как-нибудь выплывет? – Заика невольно поежился, вспомнив страшные глаза Монаха.

– А как?

– Ну, не знаю…

– Не знаешь, так и не трынди. – Дюк еще раз взглянул на противоположный берег и бросил негромко: – Дай-ка бинокль…

Припав глазами к визиру, Леша несколько минут изучал легкий дюралевый катерок, притаившийся в камышовых зарослях. Двое мужчин, сидевших на корме, лениво курили. И хотя длинное пластиковое удилище, показательно торчавшее с борта, вроде бы свидетельствовало об их интересе к озерной фауне, оно не могло обмануть опытного рыбака.

– На том берегу вроде корпоративная газпромовская дача, – напомнил Саша, словно поддерживая ход мысли спутника. – Может, ихняя служба безопасности. Туда, как я знаю, по субботам-воскресеньям телок из модельного агентства завозят, вот и боятся, чтобы в газеты компромат не попал.

– Похоже, нас выпасают. – Леша внимательно изучал пассажиров катерка через бинокль. – Рыба там не может ловиться по определению. Во-первых – вода «цветет», во-вторых – сток канализации, в-третьих – камыши, обязательно леску порвешь.

– Может, стоит проверить?

– Вот и я того же мнения. – Дюк извлек из кармана мобильник и нащелкал номер. – Алло, Рудик… Ты не очень занят? Где мы сейчас, ты знаешь. Вариант «Е», только по-быструхе. Остальное на месте…

* * *

Уже к вечеру у полковника Шароева появилась и дополнительная информация по убийству сотрудника Курчатовского института.

Расшифровка видеозаписей с наружной камеры ближайшего офиса ничего не дала: несомненно, внешность водителя «Ауди А8» была изменена до неузнаваемости. А уж составлять даже приблизительный фоторобот человека с накладными усами и париком было бессмысленно. Зато вскрытие выявило орудие убийства: это был пистолет калибра 6,35 явно импортного производства. Для криминальной Москвы с ее модой на ординарные «ТТ», «макаровы», «стечкины» или престижные «глоки» это было весьма редкое оружие.

А главное, вскоре менты обнаружили и пистолет: «беретта» была найдена неподалеку в кустах. Экспертиза безошибочно установила, что убийство было совершено именно из этого пистолета. То ли убийца спешил, то ли его что-то спугнуло, но на брошенной «беретте» были обнаружены даже отпечатки пальцев. По централизованной дактилоскопической картотеке МУРа менты быстро выяснили, что отпечатки пальцев принадлежат гражданину Роману Малаховскому, 1969 года рождения, ранее неоднократно судимому. Малаховский, известный в криминальном мире под кличкой Бур, был одним из ближайших соподвижников Валерия Николаевича Фомина, авторитетнейшего вора в законе по кличке Монах.