Старый дом на краю леса - [2]

Космолёты пиратов нарочито замедленно выстраиваются в боевой порядок. Одинокий патрульный катер — лёгкая добыча для них. Если за пультом управления — обычный боевой пилот.

Но в этот раз им фатально не повезло. Будет сюприз!!! Пять секунд — надеть гермошлем. Ещё пять — переключить двигатели на турборежим, сорвав предохранительную пломбу. И патрульный катер, уклоняясь от летящих ему навстречу реактивных торпед, идет в беспощадно-убийственную атаку.

Внутри возникает знакомое чувство — пьяняще-яростный азарт победителя. Я не думаю, как выиграю этот бой. Просто знаю, что выиграю, — иного варианта не может быть. Поэтому я — непобедим. Сейчас нужно выкинуть все мысли из головы, сознание чересчур инерционно, только доведённые до автоматизма рефлексы.

От чудовищной перегрузки темнеет в глазах, на губах — солоноватый привкус крови, хлынувшей из носа. Но меня захлёстывает волна радости от предвкушения боя.

Ребята-пираты, сегодня у вас в гостях милый пушной зверек. Знакомьтесь — ваш полный писец.

Ставлю запись 4D-эмофильма на паузу. Снимаю с головы тесноватый обруч с датчиками низкочастотного излучения мозга. Надо сделать небольшой перерыв. Даже при всём моем опыте сложно больше двадцати минут подряд создавать яркое действие, насыщенное эмоциями. Меня считают лучшим визуализатором из всех, хотя это не имеет значения. Суета сует.

4D-эмофильм, созданный мастером-визуализатором, обходится в сотни раз дешевле, чем обычный 3D-кинофильм. Даже хорошая компьютерная графика выйдет дороже. При этом степень приближения зрителя к реальности — почти стопроцентна. Ведь 4D-эмофильм включает, помимо видеоряда, ещё и запись эмоций. Зритель действительно становится главным участником действия, видя и ощущая все то, что вложил в эмофильм визуализатор.

Чтобы стать визуализатором, нужен редкий талант — представлять в голове нереально яркую и чёткую картину происходящего. Но главное — на протяжении фильма "держать" зрителя в потоке своих эмоций, подавляя при этом его собственное сознание.

Если работать с чужим сценарием, а не создавать весь фильм самому, — разница будет очень заметна. Поэтому нужно самому и придумывать сюжет и воплощать его в виде образов в голове. А ещё важен сильный эмоциональный посыл, особенно в кульминационных сценах. И вот в этом со мной никто не может сравниться. Умею обрушить на зрителя шквал эмоций, чтобы они захватили и держали его, не отпуская, до самого конца фильма.

— Вставай, соня… — теребит меня Марина, — забыл, что ли? У тебя сегодня приёмная комиссия. Судьба решается. Просмотр твоего первого короткометражного эмофильма. А я, может быть, всю жизнь мечтала стать женой визуализатора.

Она лукаво смотрит на меня, выдерживает паузу и добавляет:

— Ну, или просто — твоей женой. Пусть даже ты так и останешься никому не известным автором маленьких рассказов.

Маришка слегка опрометчиво наклоняется, чтобы поцеловать меня. Хватаю её за талию и лёгким рывком укладываю рядом на кровать.

Без завтрака вполне можно обойтись, но вот без Маришки… А время до выхода у меня ещё есть.

До чего же я её люблю…

Выхожу на балкон — и толпа на площади опускается на колени. Тысячи голов склонены, тысячи сердец полнятся верой в моё безграничное могущество. Первый после Бога, его помазанник.

— Слава новому Королю! — выкрикивает заранее подкупленный простолюдин, и все подхватывают. — Слава Королю! Слава!

Поднимаются с колен, смотрят на меня горящими от восторга глазами. С таким же фанатичным упоением они волокли на эшафот моего старшего брата. Ничего, вам это ещё аукнется.

Поднимаю руку в знак приветствия — и народ отвечает рукоплесканием и восторженным рёвом. На балкон летят сотни букетов. Полощутся на ветру флаги с гербом королевства — два грифона на ало-золотом поле.

По левую руку — капитан моей личной гвардии. По правую — архиепископ, благословивший меня на правление.

Мантия тяжела, давит на плечи. По спине течёт пот. Парадная корона, украшенная драгоценными камнями и жемчугом, стискивает голову. Но я ждал этого дня слишком долго, чтобы обращать внимание на мелкие неудобства.

Архиепископ обращается ко мне с вопросом, но его голос тонет в воплях толпы. Наклоняюсь к нему, чтобы расслышать слова…

В тот же миг в стену за моей спиной впивается арбалетный болт. Как раз в то место, где ещё мгновение назад была моя голова.

Капитан гвардии заслоняет меня своим телом. Второй болт пронзает его нагрудник.

— Стража, оцепить площадь! — кричит капитан, не обращая внимания на рану. — Живым никого не впускать и не выпускать!

Охранники скрывают меня за частоколом бронированных тел и уводят с балкона…

Вдоль забора в прошлом году высадил несколько молодых ёлочек. Сейчас они стоят, припорошенные выпавшим вчера снежком. Жаль, не увижу их взрослыми, высоченными елями. Мне не сложно это представить, может и вставлю такой кадр в следующий фильм. Но заставить поверить в реальность образов, возникающих в голове, я могу кого угодно. Вот только — не самого себя. Создать такой эмофильм, который у тебя самого вызвал бы ощущение полной реальности происходящего, — известный пример принципиально неразрешимой задачи. Так называемый — "Парадокс Визуализатора". Мне по силам навязать свои эмоции и чувства кому угодно. Но вот только себя не обманешь…