Старый альбом - [16]

В дворянских семьях до революции детей принято было учить музыке с трех лет. Но учился Никита с неохотой, пока не услышал случайно, как его мама играла на рояле — просто для себя — балладу Шопена. А потом спела под свой аккомпанемент одну из песен Александра Вертинского. На мальчика игра и пение матери так сильно подействовали, что он заплакал. А на следующий день сам подбежал к роялю, начал ляпать по клавишам, пытаясь сыграть что-то свое. Потом его уже нельзя было оттащить от инструмента.

Юного композитора мама показала тогдашнему директору Петербургской консерватории, а ныне классику русской музыки Александру Глазунову. Как вспоминал позже Никита Богословский, два года обучения с 1926 по 1928, пока Глазунов не уехал за рубеж, дали ему больше, чем вся последующая учеба в консерватории. Богословский уже тогда писал музыку.

А в совтрудшколе учился вместе с Эдит Утесовой, дочерью легендарного Леонида Осиповича. Как-то Эдит пригласила Никиту на день рождения. В подарок Богословский сыграл вальс собственного сочинения. После этого Леонид Утесов подошел к нему и сказал: «У тебя, по-моему, есть музыкальные способности. Так что ты не бросай это дело». Собственно, так и случилось, и в будущем Никита Богословский написал не одну песню для своего Леонида Осиповича. Богословский всю жизнь называл Утесова «дядя Ледя» и на «ты».

В 1928 году в Ленинградском театре музыкальной комедии состоялась премьера оперетты «Ночь перед Рождеством», написанная Никитой Богословским. Автору было тогда пятнадцать лет. Самого юного композитора на премьеру не пустили. Билетерша заявила тогда: «Мальчик, тебе нельзя, придешь с мамой в воскресенье на утренник». А этот мальчик тогда получил такой гонорар, что специально заказывал самый дорогой автомобиль «Линкольн», чтобы просто проехаться по городу.

В 1930 году Богословский поступил в Ленинградскую консерваторию по классу композиции, которую успешно экстренном окончил через четыре года. Примерно в те годы он написал и свою первую песню «Письмо в Москву». Написал для песенного конкурса. В финал песня не вышла, и Болословский просто забыл о ней. А приехав однажды в Москву, он увидел свою песню на афише в репертуаре Сергея Лемешева. Композитору было тогда восемнадцать лет. А через десять лет Богословский уже писал песни специально для великого тенора.

На протяжении всей жизни Богословский был далек от политики. Судя по его воспоминаниям, все его мысли были направлены на творческое благополучие и на свою судьбу в этом мире, который он воспринимал иронически.

В 1934 году, после убийства Кирова, из Ленинграда стали высылать дворянские семьи. Всему семейству Богословских предписывалось ехать в Среднюю Азию, в Сыктывкар. Позже, благодаря хлопотам влиятельных друзей, они переехали в Казань — поближе к Европе. В Казани, так и не вернувшись в Ленинград, умерли бабушка, мама и отчим. Богословскому тоже назначили местом проживания Сыктывкар. Но он просто не поехал туда. Каким-то невероятным образом про Никиту забыли. Так он и остался в Ленинграде. А через три года написал музыку к кинокартине «Остров сокровищ» и уже знаменитым композитором переехал в Москву. Зажил великосветской богемной жизнью: рано женился, быстро развелся, женился снова, заводил романы, писал свои знаменитые песни и кутил со своими легендарными друзьями…

Уже первый фильм «Остров сокровищ» принёс известность песенке Дженни композитора Никиты Богословского «Я на подвиг тебя провожала» на стихи В. Лебедева-Кумача. Вслед за ней перед войной на эстраду пришли песни «Любимый город» на стихи Е. Долматовского из кинофильма «Истребители», «Спят курганы темные» на стихи Б. Ласкина из кинофильма «Большая жизнь».

В начале войны Богословский, работавший на Киевской киностудии, оказался вместе с ней в Ташкенте. И снова созданные для кино песни уходят с экрана в жизнь: «Ночь над Белградом» из одноименного кинофильма, «Лизавета» из кинофильма «Александр Пархоменко», знаменитая «Тёмная ночь» и лихая «Шаланды, полные кефали» из фильма «Два бойца».

Правда, не глядя на народную популярность, у официальной советской критики песни Богословского не вызывали восторга. «Чем же объясняется успех произведений Никиты Богословского „Темная ночь“ и „Шаланды, полные кефали“? Если это и музыка, то — блатная…» Советские послевоенные газеты были полны подобными рецензиями. А постановление ЦК ВКП (б) от 4 сентября 1946 года о второй серии кинофильма «Большая жизнь» словно подводит итог: «Введенные в фильм песни Никиты Богословского проникнуты кабацкой меланхолией и чужды советским людям».

Никита Богословский никогда не состоял ни в пионерах, ни в комсомоле, ни в партии. Наоборот, по озорству и ироничности своего характера он подтрунивал, а нередко и открыто издевался над власть имущими. Те, естественно, отвечали ему взаимностью. Все в киношно-композиторских кругах знали, что Богословский не нравился Сталину. Никаких премий — ни Ленинской, ни Сталинской, ни Государственной, никаких «обязательных» для мэтра наград у Никиты Богословского не было.

Его четвертая жена Алла вспоминала позже в одном из интервью: «Он всю жизнь хорошо зарабатывал. Благодаря кино и эстраде получал большие по сравнению с общей массой населения деньги. В молодые годы был абсолютным пижоном. Одевался всегда очень хорошо — с парижским шиком. Галстуки не носил, только „бабочки“ или шарфики. Если заказывал номер в гостинице, то не ниже трехкомнатного „люкса“. Не отказывая себе ни в чем: ухаживал за женщинами, пил водку, курил. вспоминала позже, что упорядоченная, будничная, серая жизнь наводила на него смертельную скуку. Он искал выход своей буйной энергии и всегда что-то выдумывал. При этом он был приличным эгоистом. Терпеть не мог дискомфорт, все, что мешало ему в быту или творчестве. Его раздражали возражения… По сути, он был большим ребенком, то есть человеком со своими слабостями и достоинствами».