Старые истории - [80]

Положение было глупее не придумаешь, и Анна Павловна сочла за лучшее как-нибудь подостойнее ретироваться.

Но далеко уйти ей не пришлось, потому что была она поймана Иваном Васильевичем, который, пытливо заглянув ей в глаза, ненавязчиво поинтересовался, чем она была занята.

— Да вот выполняю твои указания — мило беседую с людьми.

— Допустим, не с людьми, а с одним человеком. С кем и о чем?

— О результатах уборочной с твоим Алехиным.

— Нет, Анна, ты у меня дождешься! Что ты редкий знаток сельского хозяйства, в это я еще могу поверить. Но подсунуть мне оперного тенора за Алехина тебе не удастся.

— Боже, позор какой! — ахнула Анна Павловна. — То-то я смотрю, у него глаза стеклянные.

— Откуда ты его знаешь?

— Да я из теноров с одним только Иваном Семеновичем знакома!

— Не прикрывайся Иваном Семеновичем!

— Вань, да ну тебя. Ей-ей, за Алехина его приняла. Ты бы лучше посочувствовал мне, что я целых пять минут была похожа на полноценную идиотку. Или того хуже — на поклонницу… Так я пойду еще с людьми побеседую?

— Куда! К ноге. Уже пора, пошли.

Стали расходиться по столам: каждый знал свое место. Прием начался. Анна Павловна, придерживаясь за рукав мужниного пиджака, проследовала к столу, у которого стоял посол и весь синклит. Иван Васильевич разложил на тарелки кое-какую закуску — лишь бы взять. Налил себе в бокал сок, Анне Павловне — ее любимую пепси-колу в фужер, до самых краев, чокнулся с ней, выпил, орлиным взором окидывая публику.

— Я пошел, не скучай.

Отступил от стола и тут же вцепился в пуговицу какому-то плотному и кряжистому. И началось: «Дефицит… дефицит… лимиты… лимиты… фонды… фонды… хозспособом… хозспособом…»

Эту тарабарщину Анна Павловна не понимала совсем, но знала, что муж ходит на приемы только для того, чтобы ее произносить. Поэтому она деликатно отхлебнула свой напиток и оглянулась. Недавняя промашка сделала ее много осмотрительнее. Наверное, стоило подождать, чтобы к ней кто-нибудь сам подошел, вернее дело будет.

И здесь на нее мощной грудью надвинулась соседка по дому, седая, красивая, со смуглой, прекрасной кожей на идеально гладком, без единой морщинки лице, что было абсолютно непростительно в ее возрасте. Этой, видимо, никто не давал указаний насчет поведения, поэтому, гремя многочисленными цепочками, надвинулась на Анну Павловну именно амазонка и рубаха-парень.

— Анька, где твой? Мой его ищет. Насчет лимитов, — решительно заявила Диана-охотница.

— Здесь где-то. А что с дефицитом? — спросила Анна Павловна, выразив на лице озабоченность.

— Фондов нет, — сказала соседка, оскаля в радостной улыбке великолепные зубы.

— А если хозспособом? — выложила для поддержания разговора свое последнее знание Анна Павловна.

— А где рабочих взять? — вздохнула соседка.

На большее Анны Павловны не хватило. Она улыбнулась величественной красавице, а та сказала:

— Это дело не наше, сами пусть разбираются. А мы с тобой сейчас будем закусывать. И говорить о нашем, о женском.

Соседка цепко осмотрела стол, не стала брать, что поближе, а отошла к середине и вернулась с полной тарелкой. Переложив половину ее содержимого к Анне Павловне, она посоветовала:

— Попробуй, это они делают очень вкусно.

Анна Павловна попробовала — и правда, вкусно. Тут к ним сунулся было официант с подносом, уставленным крохотными рюмочками, на дно которых были накапаны горячительные напитки.

— Боже мой! Алкоголь! — Анна Павловна в ужасе закатила глаза.

Могучая красавица махнула официанту рукой, удаляя его.

— Это же капиталистическое государство. Им плевать на здоровье нации.

— Нашей.

— Держись, Анна, больше мужества. Не поддадимся. Тебе пепси или фанту?

— Пепси. Говорят, фантой можно с серебра окись снимать.

— Врут. Я пробовала — не получилось. Пепси так пепси, давай.

Опрокинули по бокальчику.

— Не кисни, — посоветовала соседка. — Отдыхай, развлекайся. Это мужчины пришли сюда работать, а мы — для удовольствия. Ты Ряхина не видела?

— А кто это?

— Из коммунального комитета.

— Господи, зачем он тебе?

— Пусть в хорошую сауну устроит. Меня и приятельниц.

— А это не из пушки по воробьям?

— Да наплевать мне. Обещал — пусть сделает. Ты к нам не хочешь присоединиться?

— Не хочу. Я в Ямские хожу, в обычную парную, русскую.

— Тогда ходи грязная.

— Ряхина сняли недавно, — пробасил какой-то тощий человек, стоявший впритирку к Анне Павловне и поэтому не могший не слышать их легкомысленного разговора.

— А кто там теперь? — живо поинтересовалась соседка.

— Не в курсе.

— Вот, черт, осложнение.

— Я попробую достать тебе телефон Ряхина, — сочувственно сказала Анна Павловна.

— А на кой ляд он мне нужен? Мне требуется не лично Ряхин, а человек, работающий Ряхиным. Ничего, отыщу.

— Вспомнила я его.

— Кого?

— Да Ряхина же. Такой бугай широкоплечий. Все время рассказывал о вкусовых особенностях различных напитков.

— Слушай, что ты привязалась к этому Ряхину? Нет его и нет.

Анна Павловна перелопатила в уме сказанное и пришла к выводу, что красавица права.

— Пошли к космонавтам, — позвала соседка.

Астролетчики стояли отдельной дружной стайкой, приветливо раскланиваясь с гостями.

— А вот и мы, — обрадовала их седокудрая Диана-охотница.