Старые долги - [16]

– Удачи тебе, Женя! Пусть всё сложится хорошо!

– Галя! Можно, я буду писать тебе?

– Конечно! Запиши… – она продиктовала свой московский адрес. Евгений вздохнул с облегчением:

– Спасибо! А то ты вдруг исчезла, я и не знал, что думать. Выходит, ты теперь в Москве? Учишься?

– Пока нет. Попробую летом поступить во ВГиК.

Глаза юноши широко раскрылись:

– Ты хочешь быть актрисой?

– Тебя это удивляет? Я уже снялась в фильме «Сцена» – говорят, неплохо получилось. И меня пригласили на роль Ассоль. Съёмки начинаются через месяц.

Женя кивнул:

– Я всегда знал, что ты самая талантливая среди нас. Так ты мне позволишь писать тебе из армии?

Девушка улыбнулась:

– Конечно, для этого и дала тебе адрес! Постараюсь отвечать без задержек! Только звонить не обещаю.

– Да, разумеется. – Юноша бережно спрятал бумажку с адресом Гали в карман. Взглянул нерешительно:

– Галя… Можно мне сегодня вечером пригласить тебя в кино?

Сидорцева улыбнулась:

– Женечка, если хочешь погулять со мной, зачем кино? Давай просто пройдёмся по городу, а то я немного отвыкла. А кино… видела я афиши – сейчас ничего интересного не показывают.

Судя по глазам Евгения, обращение «Женечка», слишком покровительственное для девушки, принявшей приглашение на свидание, не порадовало юношу. Он сдержанно вздохнул и произнёс:

– Можно, мы встретимся у твоего дома? В пять часов.

– Можно! – ободряюще кивнула девушка. Она хотела было добавить, что цветов покупать не надо, но подумала, что в этом случае кавалер почувствует себя совсем нищим. В воздухе повисла неуверенная пауза.

– Извини, Женя, мне надо в булочную. Увидимся вечером!

– Давай вместе! – обрадовано заявил вдруг Евгений. – Мне тоже туда нужно!

Девушка не стала напоминать, что сначала он шёл в другую сторону. Вместе так вместе, ничего против компании Жени она не имела. Конечно, не таким она себе представляла будущего мужа… но с другой стороны – не представляла его себе пока вообще.

Они подошли к булочной, и девушка тихо ахнула: ну и очередь! Хвост протянулся из дверей метров на десять.

– Кошмар! Сколько же мы здесь простоим?! – воскликнула она. Женя оказался на высоте:

– Тебе ничего не надо покупать в овощном? Тут рядом. Но там наверняка тоже очередь.

«Да, верно», – мысленно согласилась девушка, а вслух заметила:

– У нас картошки маловато. Ты не купишь на мою долю? А я подожду здесь – если очередь подойдёт быстрее, возьму и для тебя. Тебе что нужно?

– Белый хлеб, какой будет, – деловито заметил юноша. – А если вдруг окажутся пирожные – несколько штук. Всё равно какие. Ну, я пошёл!

Девушка кивнула и окинула взглядом очередь впереди. Человек пятнадцать стояли понурившись, с видом солдат, удерживающих последний рубеж обороны родной страны. Прямо перед Галей – полная краснолицая тётка, то и дело негромко охающая. В какой-то момент она обернулась к Сидорцевой и сказала:

– Девушка, я отойду на минутку.

Галя с готовностью кивнула: опыт советских очередей говорил, что «минутка» может означать что угодно, в том числе и элементарный уход домой. Впрочем, скорее всего, краснолицая дама тоже намерена заглянуть в овощной магазин.

Тем временем, очередь понемногу продвигалась. Минуть через двадцать Галя уже подошла к дверям и тут же услышала визгливый голос:

– Вас тут много, а я одна! Сейчас вообще перестану продавать и закрою магазин!

– Не имеете права! – спорил старческий фальцет. – Тут вам не Америка! Вам государство деньги плотит, чтобы трудящихся как следует обслуживали!

Та часть очереди, которая уже находилась в булочной, застонала. Послышался усталый женский голос:

– Товарищ, не отвлекайте её! Пусть хоть как-нибудь работает! Подумайте о других! Вам так важно спорить – придите в другой раз!

– Вы принципиальный, а меня двое детей голодных ждут дома! – поддержала другая женщина. Старичок недовольно заворчал, а потом выкрикнул:

– Вот из-за таких, как вы, продавцы и хамят! Нужно всем вместе!

– Что – вместе? – словно стеная, отозвалась первая из женщин. – Ну, напишете на неё жалобу. Допустим, уволят её. А кто пойдёт на такую зарплату, а?

– Вот именно! – с готовностью подхватила продавщица. – Вы, гражданин, пойдёте на моё место за восемьдесят рублей в месяц? А? Целый день у прилавка! И зимой!

Старичок замолчал, озадаченный. Однако его протест возымел действие – очередь стала продвигаться намного быстрее. Вскоре Галя увидела, из-за чего сыр-бор: в витрине оказались эклеры. Видимо, их завезли рано утром. Теперь бы ещё хватило…

Минут через пять она подошла к продавщице:

– Мне, пожалуйста, белый хлеб! – она указала на тот единственный вариант, который наличествовал на полках. – Три батона! И пирожные – восемь штук!

– Пирожные отпускаем по две штуки в одни руки, – металлическим голосом отозвалась продавщица, и Галя пришла в замешательство. «Ничего не поделать, – подумала она. – Возьму два эклера для Жени, и ладно. А то он сейчас мается в очереди за овощами…»

Однако, когда она уже открыла рот, чтобы изменить заказ, до её ладони дотронулась рука Жени. Юноша был весь красен и тяжело дышал, но цепко держал две авоськи, набитые картошкой и помидорами. Галя чуть не ахнула, увидев ещё и малосольные огурцы: да это же целое пиршество! Однако вместо того, чтобы ахать, поспешно обратилась к продавщице: