Стартеры - [6]

Когда я вернулась обратно в комнату, я обнаружила, что Тайлер уже обустроился в нашем уголке. Майкл лежал напротив нас в своём «замке», который зеркально отражал наш. Теперь, когда мы все вместе находились в одной комнате, я чувствовала себя намного безопаснее. Если бы к нам вломились незваные гости, кто-то из нас мог напасть на гостя сзади.

У Майкла имелась металлическая палка, а я владела маленьким электрошокером, принадлежавшим моему отцу. Он не был таким эффективным как электрошокеры маршалов, но я полностью полагалась на него. Немного печально, что мне утешение приносило какое-то оружие.

Сев на спальный мешок и сняв ботинки, я выскользнула из толстовки и сделала вид, как будто бы уже собралась ложиться спать.

Недавно я в уме себе составила список вещей, по которым скучала больше всего. В этот вечер добавила к нему фланелевую тёплую пижаму. Меня задолбало постоянно спать в уличной одежде, всегда готовой сбежать или ввязаться в драку. Я тосковала по пушистой пижаме и глубокому сну, в котором на несколько часов забывался весь окружающий мир.

— Майкл перетащил все наши вещи. — Тайлер посвятил фонариком на наши книги и прочие сокровища, сложенные на письменном столе.

— Я знаю. Очень мило с его стороны.

Луч света остановился на плюшевой собачке.

— Здесь всё как раньше.

Сначала я подумала, что он говорил о нашем старом доме, где мы жили с родителями, но потом поняла, что он имел ввиду вчерашний день. Майкл потрудился расположить наши вещи точно так же как в нашем прошлом убежище, так как знал, как дороги они нам были.

Тайлер достал нашу цифровую фоторамку, как и всегда, когда был очень грустным и не мог заснуть. Он пролистывал разные видеозаписи: где мы всей семьёй на пляже, мы, детьми, играем в песке, папа на поле для стрельбища, свадьба наших родителей.

Мой брат остановился на том же месте, что и всегда — на снимке мамы и папы, который был сделан три года назад во время похода под парусами, за короткое время до того, как начались войны в Тихом океане. Мне всё так же больно было слышать их голоса.

— Тайлер, тебя нам очень не хватает. Целуем и обнимаем тебя, Кэлли. Позаботься о своём брате!

В первый месяц я бросалась в слёзы, когда услышав эти слова. Но это было в прошлом. Теперь для меня они звучали глухо, как безымённые актёры безымённом фильме.

Тайлер никогда не плакал. Он вбивал себе в голову их голоса. Вот такими были теперь для него мама и папа.

— Всё, на сегодня хватит. Время спать.

Я взяла цифровую фоторамку.

— Нет, я хочу запомнить! — он умоляюще посмотрел на меня.

— Боишься, что забудешь их?

— Возможно.

Я указала на наручный фонарик, который был привязан к его запястью.

— Ты ещё помнишь, кто изобрёл его?

Тайлер кивнул.

— Папа.

— Да, вместе с несколькими другими учёными. Всегда когда будешь видеть этот фонарик, помни, что папа тебя охраняет.

— Ты тоже так делаешь?

— Каждый день.

Я погладила его по голове.

— Не волнуйся, мы никогда о них не забудем. Клянусь.

В итоге, мы сошлись на компромиссе. Вместо фоторамки Тайлер получил свою любимую игрушку, маленькую собаку-робота, единственную игрушку, которая у него осталась. Он поставил собаку на беззвучный режим, и теперь она лежала у него в руках, как настоящая. Ну, за исключением светящихся глаз.

Я поставила фоторамку на стол за нами. Тайлер начал кашлять, и я натянула ему спальный мешок до подбородка. Каждый раз, как он кашлял, я вспоминала диагноз наблюдавшего за ним врача: «Очень редкая болезнь лёгких. Возможно, излечимая, а возможно, нет». Наблюдая за тем, как его грудь поднималась и опускалась в такт дыханию, я заметила, как его вдохи стали более спокойнее и глубже.

Я вылезла из моего спальника и просочилась между письменными столами. Лампа Майкла освещала стену. Накинув толстовку на плечи, я босиком побежала к нему.

— Майкл? — прошептала я.

— Входи! — Он также понизил голос.

Я любила быть в его маленьком уютном укрытии. Везде были разложены его чертежи и рисунки. Майкл зарисовывал разные местечки нашего города, описывал переулки с пустыми домами так, как он их видел, также рисовал подростков-единомышленников и Ренегатов в порванной одежде, с фонариками и привязанными к худым бёдрам бутылками с водой, силой берущих то, что им нужно для выживания. Отложив свою книгу, облокотившись о стенку и указав мне на своё армейское одеяло, он внимательно на меня посмотрел.

— Итак, что случилось с твоим лицом?

Я ощупала мою щёку. Она горела.

— Что, так хреново выглядит?

— Ну, Тайлер ничего не заметил. Думаю, из-за того, что здесь слишком темно.

Я села напротив его.

— Ренегаты?

Я кивнула.

— В остальном, со мной всё в порядке.

— Как было у Эндерсов?

— Как-то странно.

Он опустил голову и замолчал.

— Что случилось? — спросила я.

Когда он поднял голову, я заметила, как сильно он покраснел.

— Я очень боялся, что ты не вернёшься.

— Я же обещала, не так ли?

Он кивнул.

— Ну да.

Неожиданно у него увлажнились глаза.

— Я просто думал... что, если бы ты просто не смогла бы вернуться?

Его голос был еле слышен.

— Ах, Майкл…

Я положила ему руку на плечо, в то время как он вытирал слёзы ладонью.

— Всё же, как тебе их логово?

— Ты знал, что они вставят тебе нейрочип? — Я указала на мой затылок. — Вот сюда.