Стартап в медиа: Опыт создания делового радио - [8]

Чтобы избежать упреков в ангажированности, скажу точнее: Business FM наверняка сделал бы кто-то другой. Или еще точнее: кто-то другой сделал бы какую-нибудь деловую радиостанцию, потому что, как мы поняли впоследствии, этот продукт не мог не появиться на рынке, раз уж для него созрели условия. Но я сильно сомневаюсь, что этот проект был бы столь же успешен, как наш.

Как бы то ни было (история не терпит сослагательного наклонения, и историю успеха можно написать только ретроспективно), поскольку в России существует только одна деловая радиостанция, а мы взяли на себя труд разобрать этот кейс, то приходится признать, что в создавшейся ситуации назначение Шакирова не должно было состояться.

Но раз уж об этом зашла речь, давайте посмотрим, было ли это правильно с точки зрения выживания «Московских новостей»? Мог ли Шакиров сделать из «МН» популярную газету?

Скорее всего, да. Другой вопрос, что на тот момент было нужно Гайдамаку.

Раф человек независимый. Не конформист. Во всяком случае, не такой ярый, как Третьяков (который в конце концов пришел на это место). Он, конечно, не станет марать на каждом углу действующее правительство. Но у него есть свое представление о том, как сделать медиа интересными. Для этого они должны: а) давать правду, в) давать две точки зрения на проблему, а не одну.

История с Бесланом, со съемками обложки, из-за которой Шакиров приобрел имидж оппозиционера, могла не понравиться конкретным лицам, но по сути была правильна. И не потому, что отражала «моральную точку зрения», – она правильна с точки зрения бизнеса. Такие истории делают тираж, а задача главного редактора как раз и состоит в том, чтобы издание было популярным и, как следствие, приносило деньги.

Но в том-то и штука, что Аркадий Александрович купил это прекрасное дело – «МН» – вовсе не для того, чтобы оно приносило ему деньги, а по глубоко политическим соображениям. В одном своем интервью он прямо признался, что тогда ему было все равно, что именно будет работать на его репутацию: газета или слон, на котором можно будет написать «Гайдамак – хороший человек» и водить его по улицам.

«Московские новости» не приобретались с целью превращения этого издания в коммерчески успешную газету и проект, как, например, «Комсомольская правда», или «Московский комсомолец», или «Аргументы и факты». На это даже намека не было. Сообразно задаче нужен был главный редактор «вообще», и этот главный редактор должен был быть лоялен к власти. Очевидно, с этой точки зрения человек, который имеет свою позицию, не подходил, потому что, даже соглашаясь с генеральной линией Кремля, такой человек в какой-то момент по какому-то конкретному вопросу неизбежно окажется в оппозиции, как это не раз происходило с Шакировым.

Третьяков другой. Он – конформист. Он в любом случае будет плыть по течению. Не будет сопротивляться, ругаться, спорить. Ему поручили два года делать газету, «лояльную партии и правительству», – он ее делал. Такая у него была работа, ему за это зарплату платили. Он именно тот человек, который был нужен для решения подобных задач. Он их решал с успехом. Лично мне непонятно, зачем такая газета была нужна, но это, так сказать, «не моего ума дело». У Гайдамака были резоны, и он за них платил.

Взвесив все, я твердо решил, что работать с Шакировым не буду, и поставил Гайдамака в известность о своих соображениях в ультимативной форме. Разумеется, Аркадию этого было недостаточно. Ему нужно было решение задачи. И раз уж я брал на себя ответственность, блокируя кандидатуру известного и по-настоящему хорошего редактора, то я и должен был предложить достойную альтернативу. Тогда я решил эту задачу вполне успешно, но именно это решение впоследствии привело газету к гибели.

Я консультировался со многими уважаемыми людьми города и в конце концов остановился на кандидатуре Виталия Товиевича Третьякова. Понадобились титанические усилия, чтобы представить его Гайдамаку. Оба они проявили себя не лучшими политиками, и первый их совместный обед закончился демонстративным уходом Третьякова из ресторана. Я предпринял еще одну попытку – и добился успеха.

В декабре мы заключили контракт с Виталием Третьяковым, в январе он вышел на работу. Все встало на свои места – есть главный редактор, есть генеральный директор. Переходный этап был пройден, ни одного материала, который ставил бы под угрозу репутацию Гайдамака или противоречил нашей редакционной политике, в газете не появилось. Издательский процесс шел своим чередом, и теперь у меня появилась возможность задуматься о будущем проекта.

Пока Даня занимался высокой политикой, я должен был подготовить возможности для преобразования морально устаревшей газеты в современное медиа. Кстати, это была не первая попытка такого рода, к которой я имел отношение: еще в 2005-м мы встречались с Евгением Киселевым, который тогда был главным редактором «МН», и обсуждали возможности участия «Идальго» в репозиционировании газеты. Потом Евгений Алексеевич расстался с этим проектом, и все вернулось на круги своя. Однако, благодаря тем давним переговорам, я примерно представлял, с чем придется работать.