Сэр Уильям. Не забывайтесь, Стаденхэм!
Стаденхэм. Если она надоела молодому джентльмену за три месяца - а это сразу по нему видно, слепой разглядит, - значит, она ему не подходит.
Билл (выступая вперед). Я готов загладить свою вину.
Стаденхэм. Назад! (Обнимает Фрэду за плечи и смотрит вокруг.) Так! Не с ней первой это случилось, не с ней последней. Пойдем, пойдем! (Держа Фрэду за плечи, подталкивает ее к двери.)
Сэр Уильям. Черт возьми, Стаденхэм! Вы все же должны признать, что мы все же...
Стаденхэм (поворачивается. На его лице улыбка, похожая на оскал). Да, очень вам признателен, сэр Уильям. Но есть вещи, которые не исправить. (Выходит вслед за Фрэдой.)
Когда дверь за ними закрывается, выдержка оставляет сэра Уильяма, Он идет, пошатываясь, мимо жены и в полном изнеможении тяжело опускается в кресло у огня. Билл двинулся было следом за Фрэдой и Стаденхэмом, но останавливается перед закрытой дверью. Леди Чешир быстро идет за ним. Дверь бильярдной открывается, появляется Дот. Бросив взгляд вокруг, она направляется к
матери.
Дот (тихо). Мейбл уезжает, мама. (Почти шепотом.) Где Фрэда? Что, она... Неужели у нее действительно хватило мужества?
Леди Чешир в ответ кивает головой и выходит в бильярдную. Дот сжимает руки и стоит посредине комнаты, переводя взгляд с брата на отца, с отца на брата. На губах ее чуть заметная жалостливая и в то же время презрительная усмешка.
Она слегка пожимает плечами.
Занавес
1912 г.
