Старшая школа Гакко. Книга 20 - [2]

В общем пока могу противопоставить корейцам всего пять тысяч бойцов, да и то с натяжкой. Конечно, в первую очередь это шагоходы, пилоты которых отлично сработались с воинственными отшельниками и половина наемников Вагнера. Однако считаю, что этих сил должно хватить, чтобы или уничтожить дивизию хангуков, или обратить в бегство. Заранее зная коварные планы корейцев, я отдал распоряжение о минировании определенных улиц и подготовке засад-ловушек в различных местах.

Мои команды выполнялись без всяких сомнений, народ правда шептался об источнике таких сведений, но верил своему боссу безоговорочно. Многие убедились на своей шкуре, что информация в тактической сети абсолютно достоверна, хотя и непонятно откуда берется, ну и мистификация при разгроме двух полков сыграла свою роль. Я там просто подбирался к противнику и убивал неодаренных «разрывами», на первый взгляд ничего особенного, но простых солдат проняло.

Это страшнее всего, когда люди гибнут по непонятным причинам. С магией в этом мире смирились и считают неизбежным злом, пуля тоже привычна, а вот такая тихая смерь без видимых причин сильно напугала не только хангуков, но и даже моих вассалов. Вкупе со сверхъестественным предугадыванием планов ульсанцев в армии опять стали гулять разные легенды. Ну кстати и есть кому эти слухи раздуть и поддержать, монахи, Задрот с командой, куча фанатов с Окинавы…

В общем враг двинул вперед свои немалые силы. Конечно, ломиться всей дивизией на склад они не стали, а широким фронтом стали заходить со всех сторон. Не будь у меня бельчат, такой масштабный маневр вполне мог стать большим сюрпризом. Окружили, замкнули котел и рано или поздно выкурят даже те группы что засели по подвалам. А пушки Хвансона будут молчать, чтобы не похоронить своих под развалинами заводов. Отличный план, хорошо, когда есть кратное численное преимущество, только с нами все равно не прокатило.

Я не стал строить из себя тактического гения. Пользуясь покровом ночи, мы загнали все фрегаты и корветы в устье Тхэхвагана, а когда ранним утром в часика три коварные хангуки в полной тишине углубились в промышленную зону, то флот отработал главными калибрами по левому флангу, а пушки Хвансона по правому. В той локации вывозить было нечего, а поэтому корейцам дали пройти несколько километров и накрыли шквальным огнем. Своих людей я, конечно, заблаговременно оттянул от опасной зоны.

После того как отгремели пушки под ногами противника в буквальном смысле загорелась земля. Мои люди заполнили часть улиц бочками с топливом, машинным маслом, лаками и другими горючими веществами. Артиллерийский обстрел стал причиной пожаров, в которых гремучая смесь из химии и нефтепродуктов превратилась в вещество, мало уступающее напалму. Ко всему в местах скопления живой силы и техники активировались до того спящие минные кластеры.

Мгновенным ударом мы выключили из игры почти половину наступающих. Пока солдаты боролись с огненной стихией, которая атаковала с неба, из-под земли и со всех сторон мехи при поддержке пехоты атаковали пять тысяч корейцев, наступавших с фронта. Численность войск оказалась примерно равной, но навязанная мной тактика управляемого хаоса вновь сработала на отлично. Командиры хангуков теряли управление, паниковали и сдавались из-за того, что имперцы могли выдать в узких местах кратно больше огня.

Однако в этот раз полностью выбивать корейцев не стали. Иначе враг, разозлившись может тупо прекратить попытки штурма фабрики и просто подвергнет всю территорию ковровой бомбардировке. А если тут будут находиться очаги сопротивления, и славные воины ульсанского гарнизона займут несколько зданий, то вряд ли отцы командиры решатся утюжить снарядами своих же солдат.

Противник думает, что ему удалось закрепиться в промышленном квартале, на самом деле мы лишь позволили части подразделений занять несколько известных нам заданий, более того предварительно заминированных. С этих позиций осажденные никак не могли достать наши караваны грузовиков, которые продолжали, не останавливаясь вывозить двигатели и прочие автомобильные запчасти. Остальные силы противника до конца дня были выдавлены в жилые кварталы.

Ко всему я опять немного позанимался мистификацией и уничтожил несколько десятков пехотинцев так, чтобы это вызвало серьезный резонанс и слухи. Несколько раз поэкспериментировал с «волнами ужаса», которые защищали «сердце» Хавнсона. Надо сказать зашло на ура, находящиеся в стрессе солдаты паниковали, сдавались в плен, а в отдельных случаях совершали безумные поступки.

Ну и Задрот с монахами-ямабуси подыграли своими бодрыми проповедями, которые они вещали прямо на открытой волне или даже пользовались заводскими мегафонами. Роль пропаганды в войне велика, так что мы на полную катушку пользовались и этим оружием. Пусть у противника формируется образ страшного, обладающего сверхъестественными силами, ВРАГА!

Губернатор Квон в этот раз взял более длительную паузу. Видно, пытался осмыслить происходящее и задушить в своей душе жажду наживы. Победила, конечно, Жаба и противостояние продолжилось. Эта странная война протянулась еще почти неделю. Обе стороны воевали отчаянно, однако тот самый склад никто не бомбил. Я сделал все, чтобы враг не узнал, что несмотря на военные действия, мы продолжаем вывозить имущество, поэтому Сан У до последнего надеялся выполнить просьбу главы Чеболя Тхэбон…