Старшая Эдда - [24]

несла дружину

в открытое море.

28

Грохот вставал,

когда налетали

сестры Кольги[390]

на длинные кили,

как будто прибой

разбивался о скалы.

29

Выше велел

воинам Хельги

поднять паруса,

на смелых пловцов

рушились волны,

Эгира дочь[391]

опрокинуть пыталась

моря коней.

30

Сигрун дружину

оберегала,

валькирия смелая;

стремилась ладья

от Ран[392] ускользнуть,

из рук ее рвался

моря олень[393]

близ Гнипалунда.

31

Вечер настал,

в залив Унавагар

входили ладьи

в убранстве ярком,

смотрели на них

со склона Сваринсхауг,

скорбя, озирали

вражью дружину.

32

Тогда спросил

благородный Гудмунд:[394]

«Кто этот вождь,

с дружиной плывущий?

Чьи рати сюда

к берегу правят?»

33

Синфьётли крикнул,

вздернув на мачту

щит червленый[395]

с каймой золотою;

стражем он был,

в спорах искусным,

который героям

умел ответить!

34

«Вечером скажешь,

скликая свиней

и псов собирая,

чтоб корм раздать им, —

Ильвинги славные,

битвы взалкав,

с востока пришли

из Гнипалунда!

35

Там Хёдбродд найдет

конунга Хельги,

что бегства в бою

никогда не ведал,

нередко в битвах

орлов насыщал он,

пока ты дома

рабынь целовал».

36

Гудмунд сказал:

«Князь, позабыл ты

древние саги,

если героев

встречаешь бранью!

Лакомство волчье —

падаль – глотал ты,

брата убийцей

был твоего,

всем ненавистный,

в груде камней

ползал ты, корчась,[396]

и раны зализывал!»

37

Синфьётли сказал:

«Колдуньей ты был

на острове Варинсей,

как злобная баба

ложь ты выдумывал;

говорил, что не хочешь

мужей в кольчугах,

что один лишь тебе

Синфьётли нужен!

38

Ведьмой ты был,

злобной валькирией,

ты восставал,

дерзкий, на Одина;

Вальгаллы жители

распрю затеяли,

баба коварная,

из-за тебя!

39

Девять волков

на мысе Саго

мы с тобой вывели, —

был я отцом им!»

40

Гудмунд сказал:

«Не был отцом ты

волков свирепых,

не был им старшим:

коль не забыл я,

тебя оскопили

у Гнипалунда

турсов дочери

на мысе Торснес!

41

Валялся в лесу ты,

пасынок Сиггейра,

слушая волчьи

знакомые песни;

все на тебя

обрушились беды,

когда ты вонзил

в брата свой меч,

когда злодейством

себя прославил!»

42

Синфьётли сказал:

«Был ты на Бравеллир

Грани женою,[397]

взнузданным был ты,

к бегу готовым,

я на тебе,

усталом и тощем,

немало скакал

по горным склонам!

43

Был ты в те дни

юнцом бесчестным,

когда у Голльнира[398]

коз выдаивал,

потом оборванкой,

дочерью Имд,[399]

был ты однажды;

что мне ответишь?»

44

Гудмунд сказал:

«Дай мне раньше

у Волчьего Камня

трупом твоим

воронье насытить,

чем псов и свиней

твоих накормить;

пусть боги тебя

покарают, как должно!»

45

Хельги сказал:

«Не лучше ли было б

тебе, Синфьётли,

битву вести

орлам на радость,

чем попусту речи

бросать на ветер,

хотя друг друга

вожди ненавидят?

46

Плохи, сдается мне,

Гранмара дети,

хотя о героях

лгать не годится, —

они показали

при Моинсхеймар,

что славно умеют

мечами разить».

47

Погнали коней,

помчались до Сольхейма,

Свипуд и Свейгьод

их уносили

по склонам росистым

в темные долы,

дрожала земля

от бега коней.

48

У самых ворот

встретили воинов,

сказали, что князь

вражеский близко.

Был тут Хёдбродд

в шлеме железном, —

всадников видя,

так он подумал:

«Что это нынче

не веселы Хнифлунги?[400]»

49

Гудмунд сказал:

«К берегу правят

ладьи боевые,

моря олени, —

длинные реи,

гладкие весла;

щитов там сотни, —

то войско морское,

веселы Ильвинги.

50

Пятнадцать дружин

сходят на берег,

еще семь тысяч

осталось в Согне;

у Гнипалунда

в гавани стали

ладьи черно-синие

в убранстве из золота.

Где еще было

столько их видно!

Хельги не станет

медлить с битвой».

51

Хёдбродд сказал:

«Пусть кони мчатся

на тинг великий

и скачет Спорвитнир

к Спаринсхейд,

а Мельнир и Мюльнир

до чащи Мюрквид;

пусть не отстанет

никто из воинов,

из тех, чьи мечи

наносят удары!

52

Хёгни зовите

и Хринга сынов,

Ингви и Атли,

старого Альва, —

жаждут они

в битве сразиться;

Вёльсунгов рати

мы разобьем!»

53

Вместе сошлись,

яростно сшиблись

стальные клинки

у Волчьего Камня;

Хельги, убивший

Хундинга в битве,

первым в бою был,

где б ни сражались,

рвался вперед он,

страха не ведал;

желудь духа[401]

княжий был крепок.

54

Ринулись с неба

валькирии в шлемах

князю на помощь,

бой разгорался;

молвила Сигрун —

летали валькирии,

волк пожирал

ворона пищу:

55

«Будешь ты править

долго и счастливо,

конунг достойный,

Ингви[402] потомок;

ты ведь сразил

храброго князя, —

был он убийцей

страх порождавшего.

56

Отныне, властитель,

твои по праву

кольца из золота,

знатная дева;

будешь владеть

долгие годы

дочерью Хёгни

и Хрингстадиром

и многими землями;

кончена битва!»

Вторая песнь о Хельги убийце Хундинга [403]

О Вёльсунгах

Конунг Сигмунд, сын Вёльсунга, был женат на Боргхильд в Бралунде. Они назвали своего сына Хельги в честь Хельги, сына Хьёрварда. Хагаль воспитал Хельги.

Одного могущественного конунга звали Хундинг. По его имени страна называется Хундланд. Он был очень воинствен и имел много сыновей, которые воевали. Вражда и столкновения были между конунгом Хундингом и конунгом Сигмундом. Они убивали друг у друга родичей. Конунг Сигмунд и его род назывались Вёльсунги и Ильвинги.[404]

Хельги отправился тайно разведать о дружине конунга Хундинга. Хеминг, сын конунга Хундинга, был дома. А когда Хельги уезжал, он встретил пастушка и сказал:

1

«Хемингу молви,

что Хельги помнит,

какого мужа

убили воины;[405]

серого волка[406]

в доме держали,

конунг Хундинг

думал – то Хамаль[407]».

Хамалем звали сына Хагаля. Конунг Хундинг послал людей к Хагалю, чтобы найти Хельги. А Хельги не мог укрыться иначе, как одеться рабыней и начать молоть зерно. Они искали и не нашли Хельги. Тогда сказал Блинд Злокозненный: