Старплекс. Конец эры - [18]

Кейт щёлкнул клавишей и присоединился к конференции; крошечная валдахудская голова появилась перед ним рядом с изображением иба в полный рост.

— Какова общая численность сфер? — спросил он.

Щупальца Ромбуса пробежали по клавиатуре.

— Двести семнадцать, — ответил он. — Все выглядят практически одинаково, хотя немного отличаются размерами.

— Для первого раза нет никакой разницы, с какой именно сферы мы возьмём образец, — сказал Яг. — Выберите ту, до которой можно добраться с наименьшими трудностями. Сначала захватите немного материала из пространства между сферами. Потом нырните к одной из сфер и получите образцы газа или из чего там она состоит. Возьмите один образец с верхней кромки облаков, и ещё один на глубине, скажем, двухсот метров, если зонд выдержит давление. Сохраните образцы при нормальном давлении и температуре в точке отбора — я хочу минимизировать возможность химических изменений в материале.

По сенсорной сети Ромбуса пробежали огоньки, и через несколько секунд он уже запускал зонд. Он переключил сферический экран центра управления на камеру зонда. Звезды, расположенные позади области сфер, по-прежнему заметно мерцали; сами сферы выглядели чёрными дисками на фоне звездного неба, засвеченного слабой голубоватой туманностью.

— Что, по-вашему, представляют собой эти сферы, — спросил Ромбус, наблюдая за полётом зонда.

Яг пожал всеми четырьмя своими плечами в традиционном валдахудском жесте.

— Может быть, остатки недавно распавшегося коричневого карлика. В невесомости скопления вещества, разумеется, принимают форму шара, и постепенно вбирают в себя остатки разлетевшегося материала.

Тем временем зонд выходил на позицию для забора образца вещества в пространстве между сферами.

— «Туман», по-видимому, состоит из газа и твёрдых частиц со средним размером около семи миллиметров, — сообщил Ромбус, частично накрывший консоль сенсорной сетью, чтобы облегчить считывание данных.

— Из какого именно газа? — спросил Кейт.

— Оценки молекулярного веса заставляют предположить довольно тяжёлый элемент либо сложное соединение, — ответил Яг, сверившись с одним из своих мониторов. — Однако спектр поглощения как у обычной космической пыли — углеродные частицы и прочее. — Он помолчал. — Магнитного поля в пространстве между сферами не наблюдается. Это неожиданно — я предполагал, что мелкие частицы удерживаются от падения на сферы магнитным полем.

— Зонд может пострадать от столкновений с этими частицами? — спросил Кейт.

— Мне доставляет удовольствие сообщить, что нет, — отозвался Ромбус. — Я уменьшаю скорость зонда, чтобы избежать повреждений.

В этот момент открылась крышка отсека для забора атмосферных проб и частично загородила обзор сферической камеры — конструкторская недоработка.

— Произвожу забор образцов материала из пространства между сферами, — объявил Ромбус. Через несколько секунд обзор восстановился — крышка отсека захлопнулась. — Контейнер полон, — доложил иб. — Перехожу к этапу атмосферного зондирования.

Звездное поле резко качнулось, отражая смену траектории зонда; один из кругов тьмы скоро оказался в центре поля зрения. Угольно-чёрная сфера увеличивалась в размерах, пока не заняла всю переднюю полусферу. На зонде имелись прожекторы, и Ромбус их включил. Два столба мутного света едва проникали в бурлящий тёмный материал на расстояние нескольких метров. Обзор снова загородила откинувшаяся крышка — теперь уже в другом месте.

— Произвожу отбор образцов с кромки атмосферы, — доложил иб, и, секундой позже: — Контейнер полон.

— Годится, — сказал Яг. — Теперь нырните на двести метров вглубь — или настолько глубоко, насколько считаете безопасным — и возьмите образцы оттуда.

— Выполняю в гармоничном умиротворении, — ответил Ромбус.

На голограмме всё стало черным-черно за исключением двух световых пятен от носовых прожекторов. Их свет едва пробивался на метр. Один раз на секунду вроде показалось что-то твёрдое — продолговатая форма размером с дирижабль, но она почти тут же пропала из виду.

— Глубина девяносто один метр, — сообщил Ромбус. — Странно. Внешнее давление неожиданно низкое — гораздо ниже, чем я ожидал.

— В таком случае продолжайте опускаться, — сказал Яг.

Зонд продолжил спуск. Сенсорная сеть Ромбуса обеспокоено вспыхнула.

— Сенсор внешнего давления, вероятно, вышел из строя — возможно, был повреждён столкновением с углеродной частицей. Значение атмосферного давления не увеличивается.

Яг пожал верхней парой плеч.

— Хорошо. Наполните контейнеры здесь и возвращайте зонд назад.

Заслонка третьего отсека для образцов не загораживала камеру, хотя, открываясь, она тряхнула аппарат, и всё, что было в поле зрения, ощутимо дёрнулось.

— Датчик давления внутри отсека для образцов показывает то же самое близкое к нулю значение, что и внешний сенсор, — сказал Ромбус. — Впрочем, они контролируются одним и тем же микропроцессором. В любом случае, контейнер должен заполниться практически моментально, принимая во внимание, что до забора образцов в нём был вакуум.

Ромбус для верности оставил заслонку открытой ещё на пару секунд, потом закрыл её, развернул зонд и отправил его в обратный путь к «Старплексу».