Старомодная история - [159]

Дружба ее с Беллой тоже обогатилась новой чертой. Хотя в первом браке ее и задаривали разными разностями, однако мирного, веселого, радостного дома у дочери Эммы Гачари никогда не было. Когда 19 января 1917 года Антал Тичи наконец демобилизуется и его отпускают домой, две воспитанницы Штилльмунгус обнимаются в восторге: семья снова вместе. Подруги впервые в жизни оказываются в равном положении: Белла тоже лишь из чувства долга уступает мужниной страсти, но она знает, что так предопределено богом, и время, которое приходится потратить, чтобы доставить радость мужчине, с лихвой компенсируется надеждой, что, может быть, ей снова будет дано познать материнство; во всех прочих отношениях она обожает своего Антала. Ленке Яблонцаи тоже любит Элека Сабо — и потому без трагизма переносит то, что ей все еще трудно и неприятно, так что в мире, залитом кровью, лишь две квартиры, на Печатной улице и на улице Домб, остаются двумя островками гармонии и радости. Материальные трудности обходят дома Тичи и Сабо; в марте, когда в Петрограде разражается революция, арестовывают министров, царь отрекается от престола, Антанта признает Временное правительство, начинает функционировать совет рабочих и солдатских депутатов, немцы очищают участок за Аррасом, в Венгрии в армию призывают самый старший возраст, — Ленке Яблонцаи убеждается, что она в положении. Момент зачатия, если считать от дня появления на свет второго ее ребенка, — ночь с четвертого на пятое января; будет в ее жизни еще одна ночь с четвертого на пятое января, когда рассвет закрепит, завяжет узлы далеко протянувшихся нитей. Ровно через пятьдесят лет после того, как была зачата ее дочь, Ленке Яблонцаи умрет, повернув к дочери такое же лишенное осмысленного выражения лицо, с каким дочь в свое время встретила первый изучающий взгляд своей матери.

Чему Ленке Яблонцаи и сама бы не поверила, скажи ей это кто-нибудь несколько месяцев назад, — она счастлива. Она заранее рада ребенку, она шьет игрушки из суконных тряпочек, а ведь роды — где они еще. Слишком молода она была, когда впервые пережила это событие, слишком не подготовлена была к рождению сына; второго ребенка она ждет жадно и нетерпеливо. Беременность снова проходит легко, доктор Кенези не запрещает ей ни заниматься легкой работой, ни бывать в обществе — но теперь ей как-то и не очень хочется уходить из дому: она пишет сказки для своего будущего ребенка. Элек Сабо сияет, а тем временем русский эмигрант по фамилии Ленин возвращается из Швейцарии на родину, подает в отставку Иштван Тиса, у канала Эна-Марна идут кровопролитные бои, танковые гусеницы вдавливают в землю[186] не только трупы, но и живых, еще не подобранных раненых. С того времени как Америка объявила Германии войну, Элеку Сабо приходится и после обеда возвращаться в ратушу: военный отдел борется с невероятными проблемами — с какими именно, Ленке Яблонцаи так и не может узнать: что бы она ни спрашивала, муж лишь улыбается и уклоняется от ответа с помощью какой-нибудь шутки: он отвечает только на те вопросы, на которые хочет отвечать. (Матушка долго размышляла над тем, почему ей пришлось сменить врача и почему муж настаивал, чтобы рожала она не дома, а в школе акушерок и чтобы принимал роды доктор Кенези: она и на эти вопросы не получила иного ответа, кроме загадочной улыбки. Лишь когда в руки мне попал заполненный на трех языках диплом масонской ложи «Прогресс», начинающийся буквами (((SSS GR GR GR, и среди подписей я обнаружила имя доктора Кенези, я догадалась, что именно скрывал так тщательно Элек Сабо во время беременности жены: ему, первому инспектору ложи «Прогресс», полагалось просить помощи у главного магистра, который был директором акушерской школы и обещал с особым вниманием отнестись к жене своего собрата по ложе.)

Во Фландрии атака следует за атакой, Керенский на фронте призывает вести войну до победного конца, когда однажды после обеда на улице Домб появляются Майтени и Мелинда. Лицо у Гизеллы Яблонцаи напряжено — в последнее время его уже привыкли видеть веселым. Бела Майтени просит отдать ему сына, он скучает по нему и думает, что и мальчику лучше быть с отцом: новорожденный будет отнимать все внимание родителей. Элек Сабо отвергает просьбу, Ленке Яблонцаи гордо смотрит на Мелинду: слышит ли та, как борется за ее, Ленке, ребенка ее муж, хоть он и не отец мальчику; маленький Бела стоит между двумя семьями с растерянным и беспомощным видом, потом разражается слезами; мужчины одновременно протягивают руки, погладить его, посадить на колени. Чета Майтени удаляется не солоно хлебавши, маленький Бела к вечеру снова весел, на другой день посыльный из магистрата приходит к господину Беле Майтени-младшему, очарованный мальчик с блестящими глазами достает из коробки игрушечный самолет и до самого вечера, счастливый, заводит пропеллер. В тот день приходит еще один гость, Белла, — как раз вовремя, чтобы Ленке могла рассказать ей об абсурдном предложении и показать самозабвенно играющего мальчика, за которого так решительно вступился ее муж; он обожает малыша и всего лишь на прошлой неделе одел его с головы до ног во всё новое.