Старомодная девушка - [12]

– Тогда давай отопрем его и расскажем, что случилось, – посоветовала Полли.

– Нет, он станет тогда издеваться над нами, – ответила Фан. – Просто откроем дверь и отправимся спать. А он пусть сам вылезает когда угодно. Вот вредина. Без его этой дурацкой шуточки мы бы так замечательно провели вечер.

Но, отперев дверь подвала, они испытали новое потрясение. Сколько девочки ни кричали, что закончили и уходят, ответом им была лишь гулкая тишина! Тома внутри не оказалось. Он исчез столь же таинственно, как и кастрюля. Фанни сделалось неуютно. Неужели это возмездие ей за то, что она позволила себе до такой степени разбушеваться?

Она уныло поднималась следом за девочками наверх, когда на втором пролете лестницы над перилами внезапно появилась сияющая физиономия. Три девочки замерли, словно при виде призрака, едва не покатившись от неожиданной остановки вниз по ступенькам. На них, торжествующе улыбаясь, смотрел Том, держащий в каждой руке по куску приготовленного ими лакомства.

– Ну, а вам бы попробовать не хотелось? – спросил он, подмигнул им и взмыл вверх.

– Как ты умудрился выбраться? – выкрикнула Фанни.

– Люк для угля, – донесся гулкий ответ из сумерек наверху.

– Ну да, конечно же, – только сейчас поняла Фанни. – Он открыл его, вылез на улицу, украл кастрюлю и, пока мы ее искали, проник в дом сквозь окошко сарая.

– Ох, ох! – послышался издевательский голос сверху. – Наши конфеты кошки украли!

Полли вдруг одолел такой приступ хохота, что колени ее подогнулись, и она была вынуждена, сотрясаясь всем телом, сесть на ступеньку.

– Только оставь, пожалуйста, Мод хоть кусочек, – простонала она, наконец обретя дар речи. – А то она так расстроилась. Нас с Фанни можешь не принимать в расчет. Мы уже даже думать не можем об этих конфетах. От одной мысли о них тошнит. И с тобой будет то же самое, если всё съешь один.

– Ложись, Моди, в постельку и пошарь у себя под подушкой, – напутствовал младшую девочку голос из тьмы, и, угостив напоследок присутствующих звонким мажорным соло на кастрюле, Том захлопнул дверь своей комнаты.

Совершенно измотанные событиями этого вечера, Полли, Фанни и Мод отправились спать.

Мод уснула счастливая, крепко прижав к груди липкий кулек, который был обнаружен ею там, где раньше еще никогда не лежали конфеты.

Полли одолел сон, едва голова ее коснулась подушки, а вот Фанни, несмотря на усталость, долго ворочалась с боку на бок. Голова у нее болела, а в сердце свербила досада, которая обязательно нас посещает следом за приступом гнева.

Вдруг в темноте мимо открытой двери проскользнула фигура в сером и, почти тут же вернувшись обратно, заглянула в дверной проем.

– Кто здесь? – вскричала Фанни так громко, что Полли проснулась.

– Это всего лишь я, дорогая, – ответил ей ласково бабушкин голос. – У Тома, бедняги, до ужаса разболелись зубы, вот я и поднялась поискать для него креозот. Тебе он просил об этом не говорить, но я не знаю, где стоит пузырек, а маму вашу будить мне не хочется.

– Он у меня в шкафу, – объяснила Фанни. – А старине Тому поделом за проделки.

– Вот прямо чувствовала, что наши конфеты впрок ему не пойдут, – рассмеялась Полли.

И на сей раз обе девочки дружно заснули, оставив мистера Томаса на попечении зубной боли и заботливой бабушки.

Глава III Страдания Полли

С каждым днем, проведенным здесь, Полли все явственней убеждалась, что попала в новый для себя мир. Мир, где обычаи и привычки до того отличались от простой жизни у нее дома, что она все чаще задумывалась: стоило ли ей вообще приезжать сюда?

Ее истомила праздность. Сидеть часами в гостиной, обмениваясь новостями и сплетнями, наряжаться, неспешно фланировать по модным улицам, ну, разве еще немножечко почитать какой-нибудь модный роман… Фанни такая жизнь нравилась, она к ней привыкла, да и не знала другой. Но Полли-то знала. И к исходу недели ее уже воротило от всего этого, как воротит здорового человека, если его начинают кормить одними лишь сладостями. Она ощущала себя маленькой лесной птичкой, которую посадили в золотую клетку.

Роскошь сама по себе ее впечатляла и нравилась ей. Она и сама ничего не имела бы против, будь у нее такое, но в то же время невольно задумывалась, почему, обладая всем этим, семья Шоу совсем не так счастлива, как могла бы? Полли пока не хватало ни опыта, ни мудрости разобраться в причине. Ей даже не приходило в голову сравнивать, какой образ жизни правильнее – здесь или у нее дома. Она просто знала, какой больше нравится ей самой, полагая, однако, что в этом тоже проявляется ее старомодность.

С друзьями Фанни ей было не слишком-то интересно. Они скорее вызывали в ней робость какой-то своей преждевременной взрослостью и темами разговоров. Многое из того, что они обсуждали, Полли вовсе не понимала, а когда Фанни принималась ей объяснять, не находила в этом ничего для себя занимательного, а то и смущалась, настолько какие-то вещи ее шокировали.

Девочки в свою очередь сначала поудивлялись гостье подруги, а затем, посчитав ее слишком странной и маленькой для своего круга, ограничили отношение с ней равнодушной вежливостью. Полли в итоге стала общаться гораздо больше не с ними, а с Мод. Она ведь и дома много времени проводила в компании младшей сестры, которую обожала, и вместе им было всегда хорошо и весело.