Стареть, не старея. О жизненной активности и старении - [77]

В конце концов, мы не можем предотвратить появление физических и психических нарушений. В предыдущих главах я показал, что в настоящее время в медико-биологической и в медико-технической области очень многое сделано, чтобы сохранять нашу работоспособность как можно дольше. Повреждения, возникающие по достижении пятидесятилетнего возраста, теперь можно восстанавливать гораздо лучше, чем раньше. Медицинская техника упорно работает, чтобы создать нечто гораздо большее, чем новые тазобедренные суставы, сердечные клапаны и хрусталики. Усердно разрабатываются имплантируемые устройства для исправления дефектов, из-за которых возникают перебои в работе сердца; со временем возможна будет и замена сердца. Хитроумные пластиковые трубочки, которые вводят в расширенные кровеносные сосуды, могут помешать возникновению смертельно опасных кровотечений. Недолго осталось ждать того, что каждому будут имплантировать в уши по крошечному микрофону, как только экземпляры, с кото­рыми мы родились, выйдут из строя.

Медицинская биология также не стоит на месте. Ведь когда-нибудь же мы осилим загадку гидры, способной бесконечно регенерироваться с помощью стволовых клеток! И первые шаги уже сделаны. Из эмбриональных клеток, взятых из крови пуповины, уже сейчас пациенты могут получать костный мозг, если их собственный поврежден из-за болезни или вследствие химиотерапии. Также продолжают работать над восстановлением сетчатки, например пораженной при диабете. На горизонте брезжит возможность восстанавливать старческую кишку с помощью новых стволовых клеток из глубинных слоев.

Можно подумать, что мы вступаем в область научной фантастики, однако накануне истинного прорыва любое решение кажется нереальным. До появления пенициллина воспаление легких уносило половину всех заболевших. Никто не знал, как решить эту проблему. Сейчас мы уже не можем себе такого представить. Неожиданные прорывы будут происходить и в дальнейшем, только никто не может заранее сказать, когда именно.

Для каждого однажды наступает момент, когда жизненные силы его организма почти исчерпаны и возиться с ним уже нет смысла. Некоторые говорят, что не хотят переживать процесс разрушения. Они хотели бы принять меры, чтобы иметь возможность самим выбрать момент расставания с жизнью. Поразительно, что все больше людей все более молодого возраста высказывают такие желания. Они это делают потому, что придают значимость существованию, «не сковываемому границами», и не хотят, чтобы время постепенно «снимало сливки» с их жизни; и потому, что, согласно нынешнему духу времени, старые люди кажутся нежелательными.

Но неужели физические и психические ограничения, например слепота или глухота, и в самом деле такая ката­строфа, которой следует воспрепятствовать любой ценой? Опыт учит, что большинство старых людей, которым подобные несчастья выпадали на долю, не принимали (не хотели принимать) такого решения. К сожалению, и близкие, и специалисты не всегда правильно реагируют на прогрессирующие ухудшения. Слишком часто физическая зависимость рассматривается как достаточная причина, чтобы, обрекая человека на пассивное существова­ние, брать в свои руки управление его или ее жизнью. Навязчивая опека лишает человека самостоятельности и умаляет его достоинство. Именно в последней, столь уязвимой жизненной фазе установка самих старых людей на жизненную активность особенно необходима, чтобы скрасить ход повседневной жизни. Это относится прежде всего к людям, которые, неважно по какой причине, не очень-то в состоянии за себя постоять. Находясь в таком положении, они нуждаются в ком-то, близком человеке или профессиональном работнике, кто помог бы им исполнять их желания и удовлетворять их потребности. К счастью, бóльшая часть стариков в состоянии держать в руках бразды правления своей жизнью. Их изношенный организм «всего лишь» несовершенен, и с этим вполне можно жить. Поскольку многие из них свои телесные, а нередко и душевные ограничения и зависимости больше не воспринимают как непосильную ношу, они не чувствуют себя «стесненными».

Подлинный ответ на вопрос, как стареть, не старея, заключен в собственной нашей социальной и душевной гибкости. И ее демонстрируют нам старые люди. Меня всегда трогает, когда я вижу стариков, которые, несмотря на свои недуги и ограниченные возможности, не теряют интереса к жизни и получают от этого удовлетворение.

Аафье — одна из них. В свои 96 лет она — удивительное создание. В нашем квартале она разъезжает в своей потрясающей электроколяске, которой великолепно управляет. Ее можно встретить у входа в дом престарелых или на террасе кафе с чашечкой эспрессо. В булочной она болтает с покупателями, которые стоят и ждут своей очереди. А то я замечаю ее в проезжающем мимо такси: она едет куда-то по своим делам, например в парикмахерскую.

Несколько раз я встречал Аафье также и в связи со своей профессией. Она приходила ко мне не в качестве пациентки, но чтобы рассказать, как нужно стареть. При Лейденской академии в рамках нашего курса для работников по уходу мы организовали встречи с людьми преклонного возраста. Социальные работники часто концентрируются на организаторской работе и в меньшей степени на самих старых людях. Аафье входила в число экспертов и рассказывала участникам курса о том, как можно организовать свою жизнь. Как обходиться с утратами, болезнями и нарушениями, с негнущимся телом, с недержанием — и при этом не упускать контроль за своей жизнью и сохранять человеческое достоинство. Она потеряла мужа и вынуждена была покинуть свой «изумительный» дом. Продолжать в нем жить было невозможно, несмотря на целый отряд помощников, которых она призвала. Она уже не могла самостоятельно одеваться и раздеваться, не говоря уже о том, чтобы принять душ. Со своей лукавой улыбкой и прекрасно уложенными волосами, Аафье, эта маленькая хрупкая женщина, производила неотразимое впечатление. «Ну и пусть, — сказала она нам, — пусть будет как будет».