Стареть не обязательно! Будь вечно молодым (или сделай для этого всё возможное) - [11]

Однако Вопел утверждает, что в индустриально развитых странах устойчивый рост продолжительности жизни на самом деле отражает более глубокие изменения в условиях жизни, оказывающих влияние на то, как мы стареем. «До 1950 г. рост продолжительности жизни был в основном обусловлен значительным снижением уровня смертности в молодом возрасте, – написал он в своей статье в журнале Science в 2002 г. – Но во второй половине XX века главной причиной этого роста стало увеличение сроков дожития людей после 65 лет».

Все началось с развития медицинских технологий: то, что бывший вице-президент США Дик Чейни все еще жив после нескольких инфарктов и операций, раньше считалось бы чудом. Не все мы нуждаемся в искусственных сердечных клапанах, но все пользуемся такими благами, как чистая вода, свежий воздух и лучшие жилищные условия. И нас уже не так пугают массовые эпидемии – их количество сократилось значительно даже за последние 50 лет. Это объясняет, почему брат моего деда Эмерсон дожил до семидесяти с лишком без какой-либо медицинской помощи: мир, в котором он жил, был гораздо чище и безопаснее, чем мир его предков. На самом деле, если бы он не курил – что было единственным его отступлением от учения «христианской науки», – он вполне мог бы прожить сколько же, сколько его брат.

Широкое распространение запретов на курение, защищающих каждого из нас от воздействия канцерогенного табачного дыма, может способствовать еще большему увеличению продолжительности жизни (хотя несколько затяжек в день, кажется, нисколько не вредили мадам Кальман). Благодаря все более безопасным и благоприятным условиям жизни, утверждает Вопел, мы не только избегаем преждевременной смерти, но и стали стареть намного медленнее, чем наши предки, жившие в антисанитарной, некомфортабельной, полной смертельных болезней и табачного дыма среде. «Продолжительность жизни – удивительно пластичный феномен, – говорит он. – Сегодня 70-летние люди имеют такое же здоровье, как 60-летние несколько десятилетий назад. Их физическое состояние начинает ухудшаться намного позже: теперь самые плохие последние пять лет жизни наступают в возрасте 80–85 лет, а не в 70 лет, как раньше».

Другими словами, старые люди перестали быть старыми. Они стали жить не как мой двоюродный дед Эмерсон, который уже к 60 годам превратился в дряхлого старика, а как мой дед Леонард, который и в 70 лет оставался относительно моложавым. Граница старости продолжает отодвигаться все дальше и дальше, например, такими людьми, как Диана Ниад, которая вплавь преодолела расстояние 166 км между Кубой и островом Ки-Уэстом в возрасте 64 лет, то есть за несколько месяцев до наступления официального пенсионного возраста. «60 лет – это новые 40» – вот ее жизненный девиз. И она далеко не исключение: двое моих партнеров по велосипедным прогулкам давно перешагнули пенсионный возраст, однако я всегда обливаюсь по́том, пытаясь угнаться за ними. В то же время Хамфри Богарт сыграл немолодого, уставшего от жизни хозяина кафе Рика в фильме 1942 г. «Касабланка», когда ему было всего 42 года. (Может быть, он слишком много курил?)

Если 60 лет – это новые 40, то 95 вполне могут быть новыми 80{8}: недавно проведенное в Дании исследование в области когнитивного старения показало, что нынешняя когорта 95-летних достигла этого возраста в значительно лучшем состоянии рассудка, чем их собратья по долголетию всего десятилетие назад. Джеймс Вопел и другие считают, что нынешние поколение пожилых людей стареет медленнее, чем предыдущие. «За последние 30 лет стало очевидным появление совершенно нового и абсолютно непредвиденного фактора, способствующего увеличению продолжительности жизни, – говорит Томас Кирквуд, известный биолог из Университета Ньюкасла, Англия, занимающийся исследованием долгожителей старше 85 лет. – И этим фактором является то, что люди вступают в пожилой возраст в лучшей форме, чем когда-либо раньше».

Но будет ли этот двухвековой рост продолжаться и дальше? Будет ли кривая Вопела по-прежнему уверенно стремиться вверх?

Не все так считают, а один из ведущих экспертов в этой области и вовсе убежден, что в своем стремлении к долголетию человечество делает серьезный шаг в ошибочном направлении.

Джей Ольшанский встретил меня на пороге своего дома в пригороде Чикаго, и мы тут же отправились в популярную закусочную Superdawg, ведь если Чикаго чем-то и славится, так это своими хот-догами и другими готовыми мясопродуктами. Профессор школы здравоохранения Университета Иллинойс в Чикаго Джей Ольшанский признался, что любит хот-доги и хотя ест их довольно редко, хорошо знает, где найти самые вкусные. «Если не есть их каждый день, все будет в порядке», – заверил он меня, когда мы припарковались у фастфуда.

Впрочем, этому не стоило удивляться, потому что Ольшанский известен своим весьма скептическим отношением к долгожительству. В частности, он убежден, что «здоровый образ жизни» и иже с ним никак не влияют на продолжительность жизни. По дороге в закусочную он раздраженно ткнул пальцем в рекламный щит на обочине, на котором финансовая компания Prudential безапелляционно заявляла: «Первый человек, который доживет до 150 лет, живет уже сегодня. Будьте готовы к этому».