Старец Сергий - [7]

  В его советах важное место занимали также и рассуждения эсхатологического плана. Пережитые им русская революция, эмиграция, лагеря, постепенный уход из жизни его родственников и прихожан, а также его постоянное духовное попечение об усопших, безразличие к миру и укорененность его жизни в вечности в сочетании с глубоко прочувствованным монашеским призванием способствовали тому, что у него сформировалось очень острое ощущение хрупкости и непостоянства земной жизни. Как и святые подвижники первых веков христианства, он настоятельно советовал всем иметь «память смертную» и проживать каждый день так, как если бы он был последним. Этим он вовсе не стремился обесценить для каждого человека то, чем тот живет, но, напротив, желал помочь прожить это с максимальным духовным напряжением. Вот, в частности, его слова: «Нужно проживать каждый день, как если бы он был последним, но при этом не следует говорить, что один день не имеет значения. Если истинно, что в очах Господних «тысяча лет – как один день», то так же верно и то, что каждый день столь же важен, как тысяча лет». В его понимании память смертная в сочетании с молитвой является хорошим средством отличать важное, насущное от второстепенного, сосредоточиться на «едином на потребу», однако при этом каждая подробность земного существования имеет огромное значение, если она переживается в Боге.

  Сам будучи «не от мира сего», отец Сергий вместе с тем очень интересовался и принимал близко к сердцу все, что волновало людей, близких или далеких, знакомых или незнакомых, которые в этом мире жили. Он подписывался на множество газет и еженедельников, но читал их не с целью развлечься, а чтобы узнать обо всех радостных или печальных событиях, происходивших в мире, и разделить то, что он называл «Голгофой страдающего человечества». Таким образом он каждый день сопереживал вполне конкретным горестям всех людей и молился за весь мир. С особым вниманием он следил за всем, что происходило в России, глубоко и самоотверженно сочувствуя трудностям и страданиям своих соотечественников, всегда подтверждая свою солидарность и единство с ними через принадлежность к патриаршей Церкви.

  Отец Сергий обладал безграничной любовью к ближнему. Он одинаково обходился со всеми людьми – независимо от их социального положения, независимо от того, праведниками они были или грешниками. Он принимал всех, кто приходил к нему, с неизменной улыбкой, полной радости и доброты. По отношению ко всем он проявлял равную доброжелательность, равное беспредельное терпение, равную кротость. Последнее качество являлось его отличительной чертой и с первых же минут поражало всех его собеседников – это было вовсе не природным даром, а добродетелью, полученной от Бога после множества аскетических усилий, направленных на то, чтобы обуздать собственный страстный характер и вспыльчивость.

  Очень строгий к самому себе, отец Сергий был чрезвычайно снисходителен к другим. Он никогда не порицал и не осуждал никого, так как в осуждении ближнего он видел одно из сильнейших проявлений самой ужасной страсти – гордости, причины падения ангелов и грехопадения рода человеческого. Очень строгий в том, что касается основ православной веры и исполнения заповедей, он всегда старался делать различие между тем, кто согрешает, и его грехом, между тем, кто ошибается, и его ошибкой, порицая грехи и ошибки, но сострадая грешниками и заблуждающимся.

  Все, кто был с ним знаком, знают, насколько он был тактичен, деликатен, осторожен в том, чтобы не задеть чувства человека, какое внимание он уделял каждому в любых обстоятельствах. И всем известно, насколько он был самоотверженным. Он никогда не думал о самом себе, никогда о себе не говорил, его целиком занимали заботы о тех, кто был ему поручен; он чувствовал себя в ответе за всех. Когда его спрашивали, как у него дела, он неизменно отвечал: «Н. заболела, Н. положили в больницу, Н. в трудном положении...»

  Он считал, что молитва – самое лучшее средство для того, чтобы приучить себя ощущать присутствие ближнего, как бы далеко он ни находился, глубоко понимать его нужды и быть в состоянии ему помочь.

  Мы уже упоминали о смирении отца Сергия; его смирение пред Богом и перед людьми было огромным. Множество раз ему прочили епископский сан, и каждый раз он отказывался, с улыбкой вспоминая монашескую поговорку о том, что «епископ -это падший монах». Он воздерживался от всех появлений на публике, не связанных напрямую с его священническим долгом, от участия в телепередачах, на которые его настойчиво приглашали, был равнодушен к почестям, знакам отличия и славе, приходящей от людей; в этом он твердо следовал совету святых подвижников стараться жить в миру неизвестным для всех. Благодаря этому он был прославлен у Бога и мог изливать во имя Его на всех, кто имел счастье быть с ним рядом, Его благодать.

  Отец Сергий был человеком исключительной чистоты, и это с восхищением отмечали знавшие его великие подвижники нашего времени. Благодаря чистоте и смирению Бог и подал ему дар сердцеведения, а за непрестанную молитву Он сделал его избранным созерцателем Своего нетварного Света. Все, кто встречался с отцом Сергием, поражались светопроницаемости, прозрачности его лица и необычайной лучистости, постоянно исходившей от него.