StarCraft - [9]

— Ты… ты хочешь уничтожить «Корамунд».

По ее рукам уже пробегали волны энергии. Через пару секунд она накопит достаточно мощи, чтобы убить его псионной атакой.

— Настала новая эпоха в военном деле, кхалай. «Корамунд» и другие авианосцы этого класса — пережитки бесславного прошлого. Все они — бесполезные, беззащитные гиганты, понапрасну расходующие драгоценные ресурсы флота и отнимающие время у рабочих, подвергающие жизни тамплиеров неоправданному риску. Зерги так часто сражались против наших авианосцев, что уже запомнили их внутреннее устройство, изучили их уязвимости и слабые места. Фиаско на Ванассе, равно как и наши недавние поражения, лишь очередное подтверждение того, что зерги научились инстинктивно противостоять им. Это уже заложено в их генах.

— И поэтому ты позволишь им уничтожить его?

— Лишь потому, что наш народ на это не способен, кхалай! И их ностальгия будет стоить нам победы в войне. Они тратят драгоценное время на воспоминания о былых победах, хотя должны готовиться к будущему. Если они сами не могут избавиться от привязанности к этим старым, неуклюжим махинам, то кто-то должен помочь им разорвать эти путы.

Йаалу неуклюже подключил седьмой кабель, стараясь понять услышанное. Было ли в ее безумии зерно истины? Неужели он, как и многие другие протоссы, позволил своим сентиментальным чувствам к «Корамунду» и его истории помешать принятию разумных решений, необходимых для достижения победы?

Последний распределительный кабель как магнитом притягивало к кристаллу. Но Йаалу не решался подсоединить его.

— Если таков был твой план, то зачем ты отправила меня чинить двигатель? — спросил он.

— Необходимо было увести тебя подальше от перехватчиков. У меня были подозрения, что ты модифицировал их по своей инициативе, а это могло нарушить мои планы. Я не ожидала, что ты сможешь отремонтировать корабль и спасти его от уничтожения. Ты очень сильно усложнил мою задачу, кхалай.

— А ты убила мою команду.

— Это была необходимая жертва. Мысленно она была абсолютно уверена в правильности своих поступков. В ней не было и тени сожаления. Блики энергии окутывали ее тело, но в глазах ее Йаалу увидел лишь тьму.

Даже не будучи тамплиером, он понимал, что «необходимые жертвы» никак не согласовались с учением Кхаса.

Претор Квордас, Яино, Вотара и Палмет, Сакопо и другие члены экипажа с честью несли свою службу всю жизнь. Они заслуживали лучшей участи.

— Ты убийца!

Ее разум вскипел. Ионы принялись кружить вокруг Тензаал, вокруг ее рук, тела, пси-рецепторов…

— Когда война закончится, выжившие будут помнить меня как свою спасительницу.

Она протянула к нему руку, и Йаалу ощутил назревающий псионный шторм, как если бы его внутренний свет засасывало в вакуум. Он прижал амулет претора к груди.

Ун дара ма’накай.

Он изо всех сил воткнул главный силовой кабель в центр кристалла. Если все получится, то образовавшийся взрыв света запустит двигатели, унесет «Корамунд» с поверхности Ванасса и превратит его и Тензаал в звездную пыль.

Но ничего не произошло.

Тензаал засмеялась.

— Ты жалкий, неразумный кхалай. Думал, что я позволю тебе так просто запустить двигатели? Неужели ты не видишь, что стало с кристаллом?

Кайдариновый кристалл потемнел. Его пульс пропал, умолк навсегда.

— Этому кораблю не взлететь. «Корамунд» уже стар, он устал и утратил свою искру, — вокруг Тензаал вращался плотный энергетический вихрь, и лишь два пылающих глаза были свидетельством того, что в центре потоков энергии было разумное существо. — Он больше никогда не увидит звезды.

С яростным неистовым криком Тензаал высвободила псионный шторм. Йаалу не двигался с места и лишь молился о том, чтобы в новом мире его действительно ждало обещанное Кхасом блаженство.

* * *

Воцарилась тьма.

— Что ты… наделал?

Это была не его мысль. Голос того, кому она принадлежала, был пронзительным и неприятным.

Йаалу зажмурился, ослепленный внезапной вспышкой света. Это было прекрасно, как те чувства, что освещают жизнь протоссов и сопровождают появление на свет ребенка. А еще этот свет был мощным, настолько мощным, что весь туннель купался в ослепительном сиянии. Свет тек от кабелей щита к жизненно важным артериям, сплетавшимся на стенах. Вспыхнули антенны сенсоров, пришел в действие выпускной коллектор, и весь туннель наполнился жужжанием работающих устройств. Это был не просто свет, это была сама энергия.

Двигатели «Корамунда» разогревались для взлета.

Это был кайдариновый кристалл. Каким же чудом оказался этот маленький, несуразный, уродливый камень. Должно быть, он впитал энергию псионного шторма, и его искра снова зажглась. Исходящее от кристалла свечение ослепляло Йаалу, но он чувствовал, как камень трепещет в его прижатых к груди руках, как его пульс ускоряется, подобно биению сердца, пробуждающегося от долгого сна.

— Глупый кхалай… ты погубил всех нас.

По ту сторону света тень, в которой он узнал черты Тензаал, упала на колени. Ее пси-клинки постепенно гасли, броня разваливалась на куски, а кожу покрыли трещины. Она закричала, но эхо было таким далеким, будто доносилось из другой галактики, в то время как разум Йаалу оставался чист. Кристально чист.