Старая русская азбука - [29]

– на Италию, Niemcy – на Германию или Deutschland.

Но есть в Эстонии (а теперь и в Белоруссии) те, кто приказывает русскому языку. И в России есть те, кто всё ещё спорит, как надо писать по-русски: Таллин с одной или двумя «н» на конце. На эстонском языке название столицы пишется как Tallinn. Полной копии этих двух «нн» требуют от русских. Но будь в данном эстонском случае одно «п» – оно превратилось бы в простой глухой звук, и русская транскрипция топонима была бы «Талли». А эстонские «nn» и сейчас уже адекватно передаются одним русским «н».

Однако на территории Эстонии и в практике тех в России, кто спешит исполнять не собственные законы, а чужие, русский «Таллин» с двумя «н» на конце был учреждён в 1988 году, когда решением Верховного Совета ещё Эстонской Советской Социалистической Республики в республиканской конституции название столицы было предписано писать именно так. Постановлением министра образования Эстонии от 18 мая 1998 года это название эстонской столицы было закреплено. С тех пор любое издание на русском языке, которое выходит в Эстонии, рискнувшее написать одну букву «н» в конце слова Таллин, рискует оказаться под пристальным вниманием эстонской языковой инспекции и быть оштрафованным. Так орган, регулирующий нормы использования эстонского языка, определяет нормы русского языка. При этом ещё никто в Эстонии не опротестовал ни латышское Tallina, ни литовское Talinas.

Почему бы и министру юстиции России не установить правило написания на английском языке в России (да и на латинице по всему миру) столицы не как Moscow, а как Moskva? И штрафовать все англоязычные издания, выходящие на территории России за нарушения этого «правила». Ясно, что это было бы параноидальным покушением на неотъемлемые права и суверенитет другого языка, но почему же не стыдно разменивать неотъемлемые права и суверенитет своего собственного языка?

В России – под неусыпным государственным ведомственным и корпоративным контролем – проходят рекламные кампании, которые, неукоснительно следуя эстонским законам и нарушая права русского языка, призывают отдохнуть на Новый год в «Таллинне». Интересно было бы проследить за реакцией эстонцев, если бы в Москве и Санкт-Петербурге появились плакаты «Сказочные каникулы в Ревеле», или «Отдохни в Юрьеве (Дерпте)» (первоначальные названия Тарту). Тем временем эстонские автобусы из Таллина ходят не в Pskov или в Pechory, – а в Pihkva (эстонское название Пскова) и в Petseri (Печоры). И если Таллин с одним «н» – это «языковой империализм», то Petseri – посягательство на территориальную целостность России. И поэтому «Таллинн» и «Балтия» в русской государственной языковой практике – едва ли не измена.

То, что описанный «языковой паразитизм» и уступки ему направлены именно против русского языка и России, красноречиво следует и из истории с законодательным переименованием в Эстонии более ста лет бытовавшего в эстонском языке Gruusia в Georgia. Мотивировалось это тем, что Gruusia – это русское «оккупационное название» Грузии. И то, что «евроатлантическое» Georgia не имеет никакого отношения к собственно грузинскому «Сакартвело», Эстонию не волновало.

Так почему же так спешат волноваться и следовать внешним влияниям российские чиновники – и не волнуются о русском языке?

ГИГИЕНА

Я мучил мою бабушку, спрашивая деревенские интимности традиционной русской деревни. Менструация: на сей счёт были специальные «срамные портки». Промискуитет: на сей счёт были на окраине каждой деревни вдовушки или солдатки.

Свобода и государство

Сс

ГОСУДАРСТВО

Государство – ЕДИНСТВЕННЫЙ гарант общественной свободы и безопасности. Тот, кто говорит об «общественном договоре» как основе свободы и безопасности – мошенник, ибо своё место в этом договоре видит ВНЕ общества, во главе его, а не среди тех, на личной судьбе коих будет оттачиваться этот социал-дарвинизм.

КОНСЕРВАТИЗМ

Мы находимся внутри взрыва и поэтому пока не видим и не слышим его. Видим лишь, как перед глазами проносятся обломки старых слов, названий и идеологий. Их уже нет и они уже ничего не значат. Скоро взрыв настигнет и нас самих. В чёрно-белом, схематическом, дидактическом, риторическом, не имеющем никакого практического значения противопоставлении консерватизма, либерализма, капитализма, социализма, стабильности и развития, общего и индивидуального, ТРАДИЦИИ и СВОБОДЫ, – за консерватизмом в обыденном мнении закреплён отказ от революционных перемен. Но лишне напоминать, что даже такому столь простому преодолению дихотомии, как «революционный консерватизм», уже две сотни лет.

Консерватизм, как всякий предмет идеологического исследования, вне его актуальной государственной и общественной практики, – АБСТРАКЦИЯ. Ценности ВСЕГДА противостоят практике. В этом – их смысл и назначение. Человеческие ценности всегда в идеале обслуживают сохранение ОБЩЕЙ жизни – в этом их естественный консерватизм. В этом контексте борьба за справедливость, особенно – за социальную справедливость, является борьбой за жизнь против эгоистической и дьявольской энтропии. Здесь оправдание современного социал-консервативного синтеза. И именно такой постлиберальный (не антилиберальный) социал-консервативный синтез – сейчас наилучший образ должного.