Старая надежда - [48]

И что теперь? Эми обошла первый этаж. Не видно ни администратора, ни жителей. Даже знаками не с кем обменяться.

Двери лифта закрыты. Скорее всего, здесь требуется особый ключ. В левой части холла короткий коридор заканчивался стеклянной дверью, за которой виднелась просторная столовая. В правой части здания расположился то ли склад, то ли магазин. Конечно же, запертый на ночь.

Вот же гадство! Ну почему, как только удаётся решить одну проблему, как на горизонте появляется новая?!

Эми срывалась в истерику и держалась только на силе воли. Казалось, какая-то её часть, прежде незнакомая, а теперь пугающая, сжимала плачущую слабую душу в кулак и заставляла двигаться вперёд.

Она вернулась в холл и в центре рукотворного сада заметила массивную тумбу. Эми приложила ладонь к белому камню. На нём высветились цифры. Четыреста семнадцать. Так просто? Требовалось лишь зарегистрироваться? Она вернулась к лифту и коснулась панели управления. С мягким шипением створки разъехались в стороны.

Как и предполагала, номер четыреста семнадцать располагался на четвёртом этаже. Тесная спальня, объединённая с кухней, и туалетная комната, похожая на пенал.

На то чтобы приводить себя в порядок не оставалось сил. Эми сбросила одежду на пол, забралась под покрывало на двуспальной кровати и плакала до тех пор, пока не уснула.

* * *

Лёгкий ветерок колышет траву заливного луга. Скоро начнутся занятия в нулевом классе, но сейчас время наслаждаться летом и отсутствием проблем. Она аккуратно расправляет голубое платьице и садится, а рядом плюхается Джек с пластиковым автоматом в руках. Он успел несколько раз победить её на поле боя, так что теперь, как благородный завоеватель, протягивает военнопленной бутылку шипучки, которую стянул из корзинки для пикника. Но взгляд Эми прикован к другому.

Чёрный шмель приземляется на цветок ромашки. Мохнатый как медведь и толстый словно полицейский, он деловито перебирает лапками по жёлтой корзиночке. Эми тянется к блокноту с карандашом, но Джек быстрее. Его рука подобна молнии и вот уже букашка рассерженно жужжит внутри спичечной коробки. Брат убегает похвастать перед родителями, но она продолжает слышать нарастающий гул, словно шмель превращается в турбину вертолёта. Эми оборачивается.

Поднимает голову, и тьма стекает с неё ручейками обжигающего песка. Эми будто выкапывает себя из бархана и встаёт на ноги. Почему-то она стала младше и одета по-другому. В ушах звенит. Свет едва пробивается сквозь клубы пыли. Она забивается в нос и хрустит на зубах. С неба доносится грохот, будто стая птиц Рухх стальным облаком опускается в отливающий кровью самум.

Эми открыла глаза. Широкая кровать, сквозь кремовые шторы пробивается восходящее солнце. Она выдохнула и потёрла виски, прогоняя намёк на головную боль.

Сон. Просто сон. Вот только... Едва слышное гудение доносится снизу, словно под кроватью летает шмель. Эми глядит на пол и видит мосайда. Он занимается уборкой и напоминает забавный гибрид пылесоса с многоруким гекатонхейром.

Совсем как роботы-помощники в больнице. Эми на секунду зажмурилась и отогнала воспоминания. Прошло то время, когда о ней заботились, а Марко, потягивая чай, рассказывал о мире за окном палаты.

Взмах руки и мосайд, недовольно рокоча, бросает уборку и скрывается за сервисной панелью в стене.

Эми подошла к окну. Судя по солнцу, сейчас не меньше десяти часов утра. Внизу, в просветах меж тополиных ветвей, мелькают люди, проносятся машины. Рядом виднеется парк. Она прикоснулась к стеклу. Шум не проникал в комнату, но едва заметная вибрация выдала близость линии монорельса и кольнула воспоминанием о ночной схватке с Тенью в маске.

Странно, она могла бы поклясться, что в "прошлом" к ней ранним утром вломились бы полицейские и увезли на допрос, но здесь, в настоящем, казалось, что до неё никому нет дела.

Неужели они играют с ней? Эми потёрла виски. Одна проблема за раз, не забывай.

Она прошлёпала в туалетную комнату, где было не повернуться без того чтобы не удариться локтем о стену, и долго стояла под душем, включая то обжигающе горячую, то ледяную воду.

Одежда, которую мосайд поднял с пола во время уборки и аккуратно повесил на стул, оставалась грязной и местами драной, но выбирать не из чего.

В животе снова забурчало. Вот только в холодильнике пусто. Эми глотнула воды из-под крана и спустилась в холл омарета.

Из столовой тянуло ароматом свежей выпечки. Мысли о том, что денег нет, ещё зарождались в подсознании, но руки уже открывали стеклянную дверь.

Просторный зал с панорамным окном во всю стену. Море света, десятки столиков под белоснежными скатертями. Примерно треть заняты. Рядом с входом начинается линия раздачи, за которой снуют мосайды. Они доставляют готовые блюда из соседнего помещения и каждый раз, когда открывается красная дверь, наружу вырываются клубы пара и отблески пламени, словно там не кухня, а кузница Гефеста.

Эми сглотнула. Двое парней обошли её и принялись нагружать подносы тарелками со стряпнёй. А затем просто развернулись и направились к пустому столу.

Хм, не похоже чтобы они платили за еду. Ладно, будь что будет. Эми взяла поднос. Меню не отличалось разнообразием: все блюда простые, но аппетитные на вид. Теперь главное не жадничать. Даже если поймают за руку, то вряд ли посадят в тюрьму за тарелку с запеканкой, кружку чая и... Её рука замерла над ящиком в конце линии раздачи. Какие-то пакетики с разноцветными порошками, запечатанные трубочки с непонятной жидкостью, кругляши и капсулы, похожие на таблетки...