Старая легенда - [47]

Гонкур случайно поймал любопытный взгляд Клодии и сразу вспомнил о записке. Он подозревал, что послание от Ренаты, но всё-таки ему с непреодолимой силой захотелось его прочитать. Чтобы не терзаться понапрасну, он попытался забыть о записке, но, как всегда бывает в подобных случаях, сложенный листок бумаги явственно стоял перед глазами, а рука сама, помимо его воли, тянулась за ним в карман. Он посмотрел на строгую Мигелину. Кого-кого, а уж её нельзя было заподозрить в таком легкомысленном поступке, как сочинение любовных записок. Может, по сути своей она очень живая и весёлая девушка и лишь скрывается за неприступной маской, но попробуй, пробейся к её душе сквозь толщу внешнего льда.

Чувствуя неотступный взгляд, Мигелина сурово посмотрела на забывшегося гостя и сразу же заговорила с Каремасом. Гонкур опустил глаза и подумал, что Рената права и в глазах Мигелины ни один молодой человек не идёт ни в какое сравнение с её братом.

— Госпожа Кенидес, — обратился он к старой даме, чтобы рассеять неловкость от молчаливого и не очень приятного диалога с её дочерью, — а вы сами видели Нигейроса?

— Нет, — ответила та и, подумав, чистосердечно призналась. — И не стремлюсь.

— А я мечтаю его встретить, — шепнул Гонкуру Витас, севший рядом с ним без разрешения матери.

Гонкур повернулся к нему и, прищурясь, тихо спросил:

— Так ты его не видел? А мне-то рассказывали, что ты беседуешь с ним ночи напролёт.

Витас хмыкнул.

— Мало ли что я рассказываю девочкам…

— Значит, у тебя две правды? — как можно строже осведомился Гонкур. — Одна — для девочек, а другая — для меня?

Витас не придал значения нравоучительной беседе. Он придвинулся поближе к Гонкуру и горячо зашептал:

— Господин Гонкур, мне очень хочется проследить за Нигейросом, но один я не решаюсь. Хотите, я покажу вам его портрет? Я вас туда проведу этой ночью. Мы где-нибудь спрячемся и будем на него смотреть до самого утра.

— А если он не оживёт? — спросил Гонкур с самым серьёзным видом.

— Тогда мы придём следующей ночью. Но он не может не сойти с портрета сегодня, ведь произошло столько событий… Пойдёте?

Гонкур вспомнил уговор с Медасом.

— Витас, — помолчав, сказал он, — я, пожалуй, схожу с тобой к Нигейросу, но только не этой ночью.

Лицо Витаса стало упрямым и сердитым. Он презрительно тряхнул головой и хотел отодвинуться от Гонкура подальше, но тот ловко поймал его под столом за локоть и притянул к себе.

— Я же сказал, что пойду, — шепнул он.

— Когда? — сейчас же поинтересовался не терпящий отлагательств мальчик.

Гонкуру вовсе не улыбалась мысль сидеть, скрываясь за каким-нибудь столом, и временами выглядывать из укрытия, чтобы показать свою заинтересованность в действиях нарисованного Нигейроса. Но он взглянул на решительное лицо Витаса и хмуро подумал, что идти придётся. "Если я не соглашусь, — размышлял он, — то мальчик, чего доброго, пойдёт один. Всю ночь он, разумеется, не высидит, но кто знает, как подействует на него этот поход. Даже мы с Медасом испугались, а он… Придётся идти. По крайней мере, я смогу отвлечь его от лишних страхов".

— Следующей ночью, — ответил Гонкур.

— А почему не этой? — подозрительно спросил Витас.

— Ты пойми, — терпеливо начал объяснять Гонкур. — Я только вчера приехал, страшно устал в дороге, полночи мы проговорили с господином Вандесаросом, потому что давно не виделись, потом я не мог уснуть на новом месте. Разве смогу я неподвижно сидеть в укромном уголке и смотреть на портрет? Я сразу же засну, и никакой Нигейрос меня не разбудит, даже если будет трясти за плечо. Какой из меня сейчас сыщик? Дай мне выспаться этой ночью, а завтра я в полном твоём распоряжении. Мы и за Нигейросом проследим и в картишки перекинемся, чтобы скучно не было.

Он заговорщески подмигнул Витасу, и мальчик просиял.

— Идёт? — спросил Гонкур.

— Идёт! — восторженно прошептал Витас и тут же деловито спросил. — По рукам?

— По рукам, — серьёзно ответил Гонкур.

Они скрепили уговор рукопожатием, и Витас проделал под столом какие-то секретные, недавно им придуманные, но очень действенные знаки, делающие соглашение нерушимым.

— Ну-ка скажи, почему ты именно мне предложил эту вылазку? — поинтересовался Гонкур.

— А кому ещё? — удивился мальчик.

— Каремасу или хотя бы Медасу.

Витас скорчил презрительную мину.

— А почему мне можно? — не понял Гонкур.

— Вы же не такой, как они, — доходчиво объяснил Витас. — Вы свой.

— Да? — неопределённо произнёс молодой археолог.

Ему было лестно, что мальчик доверяет ему свои секреты, но теперь он окончательно понял, что серьёзная Мигелина никогда не удостоит его своим вниманием.

— Господин Гонкур, — вкрадчиво сказал Витас.

Гонкур пригнулся к мальчику, ожидая новых откровений.

— Возьмите меня с собой в экспедицию.

"Только этого ещё не хватало!" — недовольно подумал Гонкур и повторил ответ, который в своё время давали ему самому:

— Возьму. Обязательно возьму, когда окончишь школу.

— А почему не сейчас? — обиделся Витас.

— Ты пойми, — спокойно объяснил Гонкур, — что там надо работать. Приключения, о которых ты мечтаешь, — не цель экспедиции.

— Разве я отказываюсь от работы? — оскорблено спросил мальчик.