Старая легенда - [43]

— Нигейрос был умён, — решительно заявила госпожа Кенидес, и Гонкур порадовался, что здесь нет нетерпимой госпожи Васар.

— Но ум свой, к сожалению, он направлял только на поиски новых жён, — упрямо возразил Медас. — А потом ещё и лицемерно обвинял их в неспособности сохранить его чувство.

Судя по растерянному лицу хозяйки дома, как раз эта сентиментальная жалоба умирающего служила в глазах потомков некоторым оправданием любителя убивать надоевших жён.

— Вы сами говорили, что он ставил химические опыты, господин Медас, — поджав губы, резко сказала старая дама.

— Неизвестно, чего он добился своими опытами, — ответил Медас, упорно не желая замечать недовольства хозяйки дома. — Сделал он какое-нибудь открытие? В чём его вклад в науку?

— Господин Медас, — сурово проговорила госпожа Кенидес, — прошу не забывать, что это мой предок, и, оскорбляя его, вы в некоторой степени оскорбляете меня. Нигейрос был умён, красив и обаятелен. Портрет его написан гениально, и вы признаете это, когда увидите. И вообще, можно сказать прямо, что Нигейрос был человеком незаурядным…

— Это был замечательный человек! — пылко заявил старик Вандесарос и добавил тише и спокойнее. — У него был всего один маленький недостаток: он любил убивать жён. Правда, и все мы не лишены своих привычек, которые кому-то кажутся странными. Что касается меня, то я бы ещё мог его понять, если бы он убил одну, максимум — две жены. Я бы назвал это единственно возможным, хотя и преступным способом расторгнуть неудачный брак. Но убивать двенадцатую по счёту жену означает болезненную неспособность контролировать свои чувства.

Госпожа Кенидес побледнела от гнева и хотела было что-то сказать, но Гонкур поспешил предупредить зарождавшуюся ссору.

— Честно говоря, эта история очень напоминает мне сказку о Синей Бороде, — сказал он как можно спокойнее.

Хозяйке дома удалось совладать с собой, и она рассудительно ответила:

— Все сказки в той или иной мере взяты из жизни. Я не думаю, что только Нигейрос завоевал себе такую славу, но уж если говорить честно, то он мог бы послужить прототипом Синей Бороды.

Гонкур задумался, почему это люди готовы проклинать родственника за жестокость, но стоит кому-нибудь назвать его сумасшедшим, как они вскипают и тут же встают на его защиту. Вероятно, разгадка заключалась в наследственности, ведь, как всем хорошо известно, жестокость при правильном воспитании или совершенно подавляется или вовсе не передаётся потомкам, а сумасшествие, если уж оно проберётся в чей-либо род, преследует его до конца, щадя одни поколения и с ожесточением вспыхивая в других. Должно быть, именно поэтому госпоже Кенидес изменила выдержка после неудачной реплики Мидаса и мощной поддержки старого археолога. Но эта женщина настолько хорошо воспитана, что впредь не позволит чувствам одержать над ней верх и постарается загладить неприятный осадок, оставшийся после её слов.

Не успел Гонкур это подумать, как госпожа Кенидес с улыбкой повернулась к Медасу.

— Мы оба погорячились, господин Медас, — сказала она очень любезно. — Конечно, Нигейрос оставил по себе дурную славу, и я первая готова это признать. Он был умён, но и очень жесток, однако называть его маньяком не следует. Дело здесь не в самом Нигейросе, а скорее в дьяволе, с которым он вступил в сделку.

Гонкур, с удовольствием слушавший приятную старую даму, при этих словах изумлённо посмотрел на неё, а Медас открыл рот, но, похоже, не для ответа, а от удивления.

— Да-да, — убеждённо продолжала госпожа Кенидес, — Нигейрос избрал себе помощником дьявола, а может быть, и сам дьявол принял обличье Нигейроса. Посудите сами, может ли обычный человек внушать к себе такую любовь, что девушки, зная о нём всякие ужасы, встречались с ним даже ночами, слушались его, становились его жёнами?

— Богатство, — заметил Медас.

— Не думаю, что богатство может победить ужас, — возразила госпожа Кенидес.

— Красота, — ответил Гонкур.

Госпожа Кенидес покачала головой.

— Не ищи все ответы в мистике, сестра, — недовольно проворчал господин Вандесарос. — Мигелина ничего не знала о Нигейросе, поэтому и стала его женой. Перед ней он прикинулся добрым, отзывчивым человеком.

Госпожа Кенидес нетерпеливым жестом выразила своё несогласие, поэтому старик торопливо проговорил:

— Возможно, её бы не остановила дурная слава, я не спорю. Даже наверняка Нигейрос как-нибудь сумел бы внушить ей любовь. Впрочем, раз этого не случилось, то незачем об этом и говорить. А с деревенскими красавицами дело обстояло очень просто. Здесь нет никакого секрета, а тем более — вмешательства дьявола. Слухи о Нигейросе делали его образ страшным, но интересным. Его все боялись, но не переставали о нём думать и наблюдать за замком. Рассказы Ромероса, и без того фантастические, обрастали новыми подробностями, а об его смерти, конечно же, слагались баллады. А теперь представьте, что какая-нибудь красавица неожиданно встречает Нигейроса в уединённом месте, где помощи ждать неоткуда. Прежде всего, она пугается, и это чувство вполне понятное и естественное. Она считает себя погибшей, горько оплакивает свою участь и готова к самому страшному. И вдруг этот ужасный Нигейрос, её господин, признаётся ей в любви, даже, может быть, падает перед ней на колени, заставляет забитую деревенскую девушку почувствовать свою значимость и власть над ним. Что же происходит? А происходит резкая смена чувств. Девушка его уже не боится, в ней приятно задето самолюбие. Как же, Нигейрос, сам Нигейрос Вандесарос страстно в неё влюблён и предлагает стать не любовницей, не содержанкой, а законной женой. Притом, вспомните о внешности Нигейроса, о его богатстве, что тоже немаловажно, и славе, хоть и дурной… Тем более, что дурной! Представляете, что делается в душе красотки, когда она представляет себе зависть и удивление соседей, трепещущих перед грозным Нигейросом и вдруг узнающих в его жене её, робкую деревенскую девушку? Она будет хозяйкой замка и людей, прежде нередко её обижавших. Здесь уж женское тщеславие приходит на помощь искателю невест. Любит девушка Нигейроса или нет, но она не может не согласиться стать его женой. Она и не подозревает, что никто об этом не узнает, что для родных и знакомых она бесследно исчезнет, да и самая её жизнь прервётся очень скоро?!