Старая дорога - [7]

Я старательно отряхнул карту, скатал, вложил в тканый чехол и скорее убрал в сумку – на случай, если Гром решит заодно подпалить ее, обгрызть по краям или, чего доброго, обдать синюшной слюной.

– Наш охотник знает толк в забавах. – Теор отодвинулся от стола, опасаясь, что я захочу отомстить и открою хмельную войну, – не хотел попасть под перекрестный полив. И только Тенуин оставался спокоен, мягко тянул дым из трубки.

Посетители за соседними столами, убедившись, что драки не намечается, поскучнели и вернулись к неспешным разговорам.

Утром, подъезжая к Предместью, я был уверен, что к вечеру мы покинем Целиндел – сразу, без промедления, устремимся к руинам Авендилла, ведь с каждым днем шансов найти Илиуса, брата Теора, оставалось все меньше. Он пропал два месяца назад; Громбакх поговаривал, что в лучшем случае мы найдем его тело для похорон. И все же, несмотря на спешку, сам Теор попросил у нас отсрочку. До того, как подняться в Багульдин, он объявил награду за Илиуса и теперь хотел разведать, отправился ли кто-нибудь к руинам и нашел ли там следы мальчика. Тенуин предложил сопровождать Теора:

– Если его кто-то уже искал на руинах, мне лучше с ними поговорить. Чтобы не повторять их ошибок.

Теор от сопровождения отказался. Заявил, что при случае обязательно сведет Тенуина с нужными людьми, а пока не уверен, что кто-то вообще откликнулся на объявление и не хочет зазря дергать следопыта.

– Как знаешь. – Тенуину, как и Громбакху, явно не понравился этот ответ. Я же тогда не придал ему значения.

Прежде чем отправиться по своим делам, Теор вместе с охотником заглянул в Заложный дом и там подтвердил, что у него в самом деле хватит залогов для обещанной платы, треть от которой Теор уже выплатил монетами. Более того, Гром заставил его подписать обходной залог, обналичить который, правда, можно было лишь в присутствии Теора или по решению Правосудного двора.

Неожиданной задержкой в Целинделе воспользовались все. Я смог неспешно выбрать карту Восточных земель и даже поторговаться, отказавшись платить изначальную цену в пять золотых. Громбакх и Тенуин сходили на рынок – продали привезенные из Багульдина три мешка с наземом коагаров:

– Надо ж хоть как-то оправдать бредовую затею Тена! Что мы, зря по горам носились, уговаривая всяких баранов покакать нам пропитание? Да и вообще я должен взглянуть в глаза человеку, который заплатит за кучу этого дерьма настоящими вольмарскими монетами. Может, и мне теперь в мешочек гадить – вдруг кто возьмет на лечебную мазь? Чем я хуже?!

Миалинта тем временем оставила нас, сказала, что хочет повидать старых друзей и разузнать последние новости Оридора – города книжников, в который планировала отправиться сразу после Авендилла. В Оридоре Миалинта надеялась выкупить или по меньшей мере просто повстречать Лианила, нареченного брата.

– Братоспасительная экспедиция, – посмеивался Громбакх. – Два дурака отправились ловить призраков. Вырвать Лианила из рук книжников шансов еще меньше, чем Илиуса – из гиблых руин Авендилла.

Миалинта еще в Багульдине уговорила меня присоединиться к ее поездке в Оридор, сказала, что там я узнаю историю и назначение своего браслета, а значит, и выясню, как от него избавиться.

– Если повезет, заодно продашь его книжникам. Уверена, они купят. И хорошо заплатят.

– Сорок голов март-гальтийских коней, две поклажи пророщенной мойты, четыре степных сундука гартских кристаллов и сорок червонных слитков золота?

– Что? – Миалинта посмотрела с удивлением.

Никто не знал подробностей того, как именно браслет перешел от отца ко мне.

– Это я так, не обращай внимания. Не уверен, что захочу продавать его.

– Почему?

– Семейная ценность. И она должна перейти моему сыну. Ну… Если он у меня будет.

– Любопытно.

– Что?

– Это я так. Не обращай внимания.

По словам Миалинты, в Оридоре хранился Мактдобурский архив – на его страницах были описаны все вывезенные из Таильской пещеры лигуры: с подробным указанием опытов, которые над ними ставили книжники поначалу Мактдобура, а затем Оридора, с детально перерисованными узорами, сводкой всех владельцев и городов приписки, а главное – с перечнем изначальных и приобретенных свойств. Первые записи в Архив вносил сам Эрхегорд, рассказывая о вскрытии Гробниц, о первых шагах по их пустующим залам, об обнаружении ям с лигурами. Там же были записи Эрхегорда о походе в нижние горизонты Таильской пещеры, куда он отправился с отрядом муинов, своих телохранителей, и откуда вернулся израненный, в полном одиночестве.

– Если твой браслет – лигур, если его действительно вывезли из наших Земель, он будет в списках. Это единственный шанс узнать его историю, – говорила Миалинта, когда мы только подъезжали к трактовой заставе Ноиллина. Горная часть пути, по которому мы спустились из Багульдина, закончилась. Обернувшись, можно было во всей красе увидеть величественную глыбу скального гиганта Багуль-наара, под которым примостилось Айликменское плато с его Карнальской каменоломней, Подземельем Искарута, Закрайными полями и Восточной стрелой, уводящей к пограничному Харгою.

– Ну да, Архив, – проворчал Громбакх. – Какая малость. Постучишь к ним в дверь: «Дяденька, дяденька, дай Архив полистать». И все. Мечты сбылись. Как просто.