Становление - [3]

— Ну, пошли.

— Сто сорок пять, сто сорок шесть, сто сорок семь…

Кондратюк немного опешил, услышав счет и все, что ему пришло на ум, это то, что салага халтурит.

— Это ты кого обмануть хочешь, ниже, ниже давай. Полностью руки выпрямляй.

— Сто семьдесят четыре, сто семьдесят пять…

— Я сказал, ниже.

— Отставить.

— Брагин, ты чего?

— Отставить, я сказал.

— Встать, солдат.

Иван продолжал отжиматься, но уже без счета. Все молча смотрели на старшину.

— Уснул, что ли?

Брагин подошел и задел его ногой.

— Встать в строй.

Иван поднялся, посмотрел на старшину и отошел.

— Так точно.

— Что: «так точно»?

— Уснул, товарищ старшина.

Брагин опешил, он не ожидал такого ответа — «ладно, позже разберусь, что тут было и что это за чудо попалось к нему».

— Вольно, чуток постойте, я сейчас подойду, раз уж начали знакомство, продолжим его.

Он отвел Кондратюка в сторону. Да чего там отвел, почти толкал его впереди себя, пока не ушли на расстояние, когда их не стали слышать подчиненные.

— Кондратюк, ты идиот? Ты хоть понимаешь, чего сейчас чуть не натворил? Хорошо хоть у салаги мозгов хватило.

— Это я-то — идиот, это ты чего меня перед салагами выставляешь?

— Нет, ну ты точно кретин. Ты сколько раз сам-то отжимаешься?

— Ну, двадцать.

— В том-то и дело что «ну двадцать», а он сколько отжался? Около двести и я уверен, что смог бы отжиматься еще столько же.

— Да ну на.

— Вот тебе и дануна. Он даже не напрягался. Он же тебя в бараний рог согнет, прям перед подчиненными согнет, а потом загремит под трибунал по твоей милости.

— Ну не согнул же.

— Вот этому-то я и удивлен. Он еще и умный, в отличие от тебя. Как он быстро догадался тебя на место поставить. Правда не учел, что ты туп как пробка.

— Помяни мое слово, он еще меня пододвинет.

— Не успеет, тебе осталось-то полгода.

— Этот может и успеть.

Вот теперь Кондратюк был напуган. Он знал, что Брагин просто так языком молоть не станет. В мозгах старшина недостатка не испытывал. Начальник штаба небезуспешно уговаривает его остаться на службе. И все об этом знают.

Брагин вернулся к салагам, оставив младшего сержанта додумывать происходящее. С непривычки Кондратюк даже вспотел.

— Ну что, товарищи бойцы. Давайте знакомиться. Завтра вас распределю по отделениям и познакомлю с командирами. Я ваш взводный, старшина Брагин. Для вас, товарищ старшина. Младший сержант позволил себе вольности, вы уж простите его, больше не повторится. Это я вам гарантирую. Любые неуставные взаимоотношения буду наказывать мордобоем лично. Это уже относится к тем, кто сейчас делает вид, что спит. Вы меня знаете, за мной не заржавеет.

— Всем отбой, ты останься.

* * *

— Как фамилия?

— Рядовой Бесфамильный.

— Фамилии нет, или фамилия Бесфамильный? — усмехнулся Брагин.

— И то и другое, товарищ Старшина.

— Пойдем в красную комнату, поболтаем. Накинь на себя.

— И сколько раз ты сможешь отжаться?

— Не знаю, товарищ старшина. Специально больше ста не отжимался.

— Ты отжался около двухсот, сколько еще смог бы?

— Может день, может два, не знаю.

Брагин поверил. Парень не врал и не понтовался, так не врут, просто сказал по факту. Почему он тут? Он же в спецназе должен быть, в десантуре, в спортроте, в ДШБ, не важно, где, но уж точно не в ракетчиках. Нужно доложить капитану. Пусть переводят, там он нужнее. Подозреваю, что даже там он будет белой вороной.

— Силен, ну а подтягиваешься сколько?

— Извините, товарищ старшина, я же не спортсмен, не считал никогда. Наверно не меньше, чем отожмусь. У нас и турника-то не было.

Брагин присвистнул. Перед ним он не боялся выглядеть слабее. Парню это было известно изначально.

— Ну и чего делать будешь?

Брагин не сомневался, что Бесфамильный поймет куда он клонит.

— Думаю, после сегодняшнего цирка меня переведут с вашей подачи. А пока буду служить под вашим началом.

— Правильно думаешь. Просьба к тебе. Не испорти все, к салагам будут исподтишка под кожу лезть, ты конечно мимо не пройдешь, но не испорти все. Понимаешь?

— Понимаю. Не испорчу.

— Дуй спать. Завтра подъем в семь. На зарядку со мной пойдешь.

— Разрешите идти?

— Стой, ты, правда, уснул что ли, пока отжимался?

— Так точно, я не ожидал, что понадобится столько время…

— Иди уже.

— Есть!

«Вот ведь подфартило, чего с тобой делать то» — Брагин чесал затылок, пока туго соображая, как поступить.

«Ну и как к нему относиться? Может, сейчас капитана поднять?» — Брагин представил лицо капитана и решил ждать утра. «Завтра все доложу, еще самому в голове уложить надо. Подумаешь, отжимается больше, чем весь взвод вместе взятые…».

Сопка радости

— Подъем, форма одежды номер два. Построиться. Налееево, на зарядку бегооом марш. Бесфамильный, ко мне.

— Со мной побежишь, подозреваю, бегать ты тоже умеешь.

— Умею.

— По утрам бегал?

— Так точно, обычно километров десять, иногда двадцать, по обстоятельствам.

Брагин обернулся к своей «головной боли».

— Каким таким обстоятельствам?

— Мы на заимке с дедом жили, а он по утрам любил травку заварить на родниковой воде, причем не на каждой. Ну, я как-то и принес ему с северного кордона воду во фляжке, уж больно она там хороша, он похвалил за прыть. Я тогда совсем малой был, понравилось. С тех пор и бегал утрами за водой, километров шесть в одну сторону. Когда река разливалась, небольшой крюк приходилось давать. Потом деда не стало, а привычка осталась.