Становление - [11]

— Сделаю.

Когда Ванька ушел командир уселся по-турецки, и потер виски.

— Ну что? Давайте подумаем. Пацан-то не прост. Ой, как не прост. Даже стыдно за свою подготовку становится. Если бы не сам вас натаскивал и по три шкуры драл, кому-то бы влетело за сегодняшний день. Похоже на правду про родовую память. Так не натаскать. Обратили внимание, как он относится к своему умению? Никаких понтов и высокомерия, просто и без затей, так сказать, по факту, а ведь он в курсе, что ему тут нет соперников, и не нужно вздрагивать Леший, мне виднее. Конечно, еще присматриваться будем, но, по-моему, тут все ясно. Он как открытая книга, простой русский деревенский парень. Пойдет в мою группу, буду сам присматривать. Расходимся. Гриша, Пахом, ваши группы сегодня уходят, задание получите перед вылетом, собирайтесь.

Засада

— Малой вставай, командир сказал побежите на сопку к засаде. Ты там нужен, поможешь прочитать.

Ванька встал и быстро оделся, Дуболом принес несколько видов ножей.

— Выбирай.

Ванька пробежался по ним взглядом и покачал головой.

— Нет моего, я пока вот этот возьму.

— Хорошо, я тебе в карманы сухарей натолкал, вон ты какой дохлый, подкрепишься, а то загоняют они тебя.

— Спасибо дядя Митяй.

— Да какой я тебе дядя, зови просто Митяй, или Дуболом, все равно уже прилипнет, даже Батя так называть начал. Ты забудь про свой возраст, ты постарше всех нас вместе взятых будешь. Так Батя сказал. Думаю, он прав.

Иногда Ванька действительно ощущал всю тяжесть и мудрость родовой памяти. За последний год он стал старше, как минимум, на пару тысячелетий и разрыв увеличивался с каждым днем. Его родовая память расширяла свои владения открывая новые знания и умения.

* * *

Через час они стояли на месте прежней засады. Ванька не чувствовал опасности, он водил носом из стороны в сторону, как будто принюхивался. Григорий Иванович, в прошлом заядлый охотник и следопыт, с любопытством смотрел на Ивана и ухмылялся.

— Что унюхал?

— Лиса недавно ходила совсем рядом, ушла, когда нас почуяла. её не обманешь, нет тут никого. Последний раз тут проходили вчера засветло. Сегодня мы первые. Посторонних запахов нет, все местное. Смолой свежей пахнет, вчера дерево повредили рядом. Наверно мину вытаскивали, вот смола и пошла. Струну зря не убрали, зверь запутается.

— Гвоздь, струну подбери.

— Прости Григорий Иванович, вчера в суматохе забыл. Когда разминировал, не до нее было, крепко в дерево ввинтили сволочи, а потом забыл.

— Можно сначала в гнездо?

Ванька взошел на дерево, как будто это было продолжение тропинки, и уже сверху, из гнезда, стал осматриваться.

Командир похлопал по плечу Григория Ивановича и улыбнулся.

— Ну, как он тебе? Все правильно говорит?

— Наш человек, ты видел? Он же действительно нюхал, точно тебе говорю, наш человек.

Ванька продолжил докладывать.

— Делал не он, кукушка сначала осматривал место, пристраивался, если бы сам делал, не суетился бы. Беспокойный, ворочался, веток в гнезде поломанных много. Всю ночь не спал, боялся проспать. Ствол не его, первый раз в руках держал. Всю ночь его теребил, привыкал. Место не пристреливал, надеялся, что с 60 метров не промажет. А еще, вчера на руке заметил порезы от ножа, он часто ночью в засаде сидел, резался, чтобы не уснуть.

Командир глянул на Григория Ивановича. Тот кивнул, тоже заметил, когда Гоша труп стрелка принес. Ванька-то его вообще пару минут видел. Зоркий парень.

— Продолжай Вань.

— Тут все, нужно на лежку идти, там интереснее должно быть.

Ванька спрыгнул с дерева, незаметно пружиня на ногах, как будто сошел по ступеньке. Пошел в обход, до лежки.

— Тут они ходили, чтобы следов не оставить, двое, они гнездо делали, потом показали кукушке. Собирали выше по склону, не первый раз делали. Лежка на двоих, каждый себе мастерил место, один спокойный, локти в землю упирал, бинокль, ночью спал. Второй нервный, ночью почти не спал, караулили кого-то из вас, кого сами не знали, только фотографию видели.

Командир встрепенулся.

— Объясни.

— Перед собой фотографию держал, вот тут вдавил её случайно в землю, видно квадрат. Видимо узнал сразу, вот тут истыкал ножом всю фотографию, очень злился. В следующий раз проверяли, будет ли он снова здесь. На третий раз решили минировать, наверно после того, как решили, что один он тут не ходит.

Ванька ковырнул пальцем землю и вытащил часть фотографии. Рукав костюма. Командир и Григорий Иванович переглянулись.

— Я в этом костюме в Грузии был, прошлый год. Там и купил. Когда банду накрыли, тогда костюмчик и кончился, мы тогда упустили пятерых. Не они ли меня посчитали? Я же не таился, знали, что с Иркутска, тут в городе и вычислили. Они же думали я турист, на них случайно вышел и сдал военным.

— Они не знали, что ты охотник Григорий Иванович. Иначе бы столько следов не оставили. Думаю, ты бы их тоже прочитал на подходе, а значит, данных о тебе нет. Как они тебя тут искали, не понятно пока.

— Да все понятно, нашли они меня. У меня в квартире вся комната в фотографиях этой сопки. Я же фотографией увлекаюсь. Дома не дождались, сюда пришли, догадливые.

— Нужно брать их.

— Дуболома ко мне в квартиру пошли, пусть сам соберет группу быстрого реагирования, он вряд ли живыми их возьмет, уж больно неуклюжий, я проинструктирую. Они же потом хорошими прикинутся, и доказывай за что мы честных граждан за зад прихватили. Только, Петрович, сам не ходи. Тебе не поверят, что операция прошла не чисто. Ещё желательно узнать, как на квартиру вышли.