Становление крови - [40]

План созрел моментально и оставалось лишь попасть в застенки местного «гестапо» и при этом не сильно пострадать в процессе транспортировки, что и было проделано с помощью детской внешности.

Нет, Бетти не очень сильно нравилось выглядеть как ребенок. Но сначала вампиры запретили ей «стареть» слишком уж активно, а затем ее друг и любовник уговорил вампирессу навсегда сохранить свою «детскую» внешность, за что моментально получил от соратников кличку «педобир». Кстати, вполне заслуженную, уж это Бетти знала наверняка, но вкусы любовника не осуждала, а наоборот, старалась им угодить.

Потом же… потом внешность двенадцатилетней девочки стала второй натурой вампирессы, и плевать, что ей уже больше ста лет — она была все так же весела и беззаботна, как и в те времена, когда ей было столько лет, на сколько выглядит ее нынешнее тело.

— Ну и где тут спрятана эта трубадурочка? — пропела себе под нос Бетти, оказавшись в коридоре, но ответа заведомо не получила.

Свернув голову охраннику, несущему пост за общей дверью, и выпив немного его крови, вампиресса так и не узнал ответ на свой вопрос, так как находилась в женском крыле тюрьмы и мужчин здесь не было. Постоянный охранник женской половины просто не мог знать о трубадуре, точнее, о камере в которой того держат.

Напевая себе под нос, вампиресса пошла искать какого-нибудь инквизитора.

Вообще, Инквизиция заняла в Ороде настолько особое положение, что многие всерьез называли светлых отцов настоящими правителями королевства. На самом деле так оно и было, и Бетти знала это как никто другой. Выкорчевывание ереси мартианства давно превратилось для инквизиторов в ширму, позволяющую им безнаказанно править в стране уже почти сотню лет. А аристократы, по крайне мере те, кто мог быть против подобного положения дел, давно были превращены в золу. Оставшиеся же в живых дворяне и вовсе взяли в привычку отдавать старшего сына на службу в инквизицию, а титул и владения передавать младшему.

Но даже такая покорность не умилостивила церковников, и тюрьмы инквизиции были полны, даже женские камеры обычно были набиты под завязку. Бетти еще повезло, что ее кинули в ту, где содержатся люди, чьи дела и прегрешения еще требовалось оценить кому-то из следователей.

— Мы ищем инквизитора! Большого и страшного, — сводчатые потолки замка огласил веселый крик.

Весело запрыгав по очередному коридору, вампиресса стала насвистывать себе под нос задорный мотивчик простой песенки, что некогда напели ей изначальные вампиры.

Искомый инквизитор нашелся через пять минут. К этому времени путь «безобидной» девочки был устлан трупами четырех солдат и одного офицера, но на беду разведчицы или ее благо, ни один из встретившихся ей по дороге не знал, где держат трубадура. В целом, Бетти уже могла бежать из тюрьмы, ведь щелчок по носу вышел знатным и так, но привитая еще на армейской службе привычка доводить дела до конца, не давала вампирессе закончить свою миссию на половине пути. Тем более что встреченный инквизитор знал нужную информацию.

— Вставай, проклятьем заклейменный! — бодро выкрикнула Бетти распахнув дверь очередной камеры, — Ого! Да ты не весь мир рабов, а прямо спящая красавица и чудовище!

Избитый парень поднял на нее заплывшее лицо и попытался разглядеть гостью сквозь щелочки, ныне составляющие его глаза. Попытки задать какой-либо вопрос пленник даже не делал, так как его рот был просто на это неспособен. Да и язык трубадуру отрезали еще в первый день заключения.

— Давай-давай! Поднимайся на ножки, собирай чемодан, мы покидаем этот курорт и делаем это со всей поспешностью. Смена караула через три минуты, а потому погоня нам обеспечена! Пиф-паф! Горячие кони и сабельный звон! Нас ждут чудеса!

Видя, что пленник вообще никак не реагирует на ее слова, Бетти схватила парня за руку и потащила за собой. Но как бы ни спешила вампиресса, уйти совсем уж без боя у нее не получилось. Тревога поднялась раньше, и замок окутался подрагивающей дымкой магических щитов.

— Ну, вот, — наигранно огорчилась вампиресса, — Теперь придется тут всех убить. Как здорово!

Но уже первый же встреченный патруль полностью изменил планы девушки, и она, сняв с поверженных врагов охранные амулеты, повела спасенного не на выход, а прямо в противоположную сторону, уводя его в подземелья. Спустившись к пыточным, Бетти свернула в неприметный коридор и, открыв одну из дверей в нем, забралась в комнату, наполненную мешками и ящиками.

— Переждем здесь, — сообщила она растерянному парню и видя его полное недоумение, пояснила, — Замок конечно перероют и здесь будут искать в первую очередь, но от любопытных глаз я нас укрою, а от поисковой магии инквизиторов нас защитит Мур.

Вернув на место дернувшегося было ревностного почитателя Демура, вампиресса тут же его успокоила.

— Не волнуйся. Тебе делать ничего не надо и твоя душа не пострадает. Это я здесь существо Мур, и моя создательница просто не позволит, чтобы служители непонятно какого бога обнаружили ее дочь. А ты не при делах. Главное, держись меня, но чур не за грудь!

Бетти специально говорила подобное, прекрасно зная, что чем бы ни закончилось их сидение в подвалах тюрьмы, после того как она вытащит трубадура из замка, его все равно обязательно схватят через пару дней, а так как язык бедолаге уже отрезали, то и допрашивать будут с использованием менталистов, а те обязательно обнаружат заявление про «дочь Мур» и это даст инквизиторам шикарный, но совершенно ложный след. Так что, щелчок по носу получится знатный, даже, можно сказать, двойной. А больше ничего и не надо, разве что немного веселья!