— Так в чем?!
Кровь так ударила ему в голову, что он уже не думает.
Зато Рен приставил согнутый указательный палец ко рту и задумался. Ну а Мотоясу все продолжает сверлить взглядом.
Наконец, Рен выразил свое заключение:
— Слишком муторная подготовка.
— Правильно. Если темницу сломают, Чейдж Шилд уже не сработает. Конечно, можно попытаться выпалить все скороговоркой, но подготовка все равно занимает время.
Рен прав. Подготовка к применению Айрон Мейден долгая, а значит, нетрудно успеть помешать ей.
— Более того, как-то раз вам удалось сломать готовую Айрон Мейден.
Можно потратить много усилий для призыва Железной Девы, но, как цель может сбежать из сломанной темницы, так и сама темница, будучи разбитой, никого уже не удержит.
А поскольку Айрон Мейден не двигается, испортить её не так сложно.
— А что насчет Блад Сакрифайса?!
— Ты что, забыл? Мало того, что этот навык и меня чуть не убил, он меня еще и проклял — на тридцать процентов характеристики снизил.
К волне мне удалось частично избавиться от проклятия, но не хочется после каждой битвы валяться при смерти.
— Вот и получается, что обе мои атаки — всего лишь странные навыки, за которые к тому же приходится жестоко расплачиваться. Даже Гневный Щит — далеко не такая удобная штука, чтобы часто на нее переключаться.
Проклятый щит разъедает душу.
— Но… у вас еще есть та способность, которой вы все сжигаете черным пламенем!
— Это просто контратака. И она, кстати, тоже относится к Гневному Щиту, постоянно её применять не получится.
Если я буду слишком часто полагаться на проклятый щит, гнев поглотит меня с головой.
Все мои атаки полагаются на силу проклятия. Нормальных нет.
Если они считают их читерными — ладно, я соглашусь.
Но трудности, с которыми сталкиваются эти ребята, с моими щитами никак не связаны.
Они сейчас похожи на третьесортных геймеров, которые купили новую игру, забили на мануал, по чистой случайности нашли в ней системы из знакомых игр и пытались продвинуться вперед на них.
Но поскольку они развивались неправильно, то на полпути зашли в тупик.
— К тому же не все те методы, что вы описали, работают на Гневный Щит. Более того, его и освоить нельзя.
И Айрон Мейден, и Блад Сакрифайс настолько упорно отказываются осваиваться, что даже не верится.
— Теперь понятно? Мои атакующие навыки предельно ограничены.
— Врешь! — воскликнул Мотоясу, тыкая пальцем в мою сторону.
Я без лишних слов поднялся и дал ему в морду.
Затем неторопливо отвел кулак и сел на место.
Мотоясу ощупал лицо, словно не веря в случившееся.
Он не ощутил ровным счетом ничего. Вот оно — мое слабое место.
— Понятно? Вы, видимо, считаете, что я обрел какую-то безграничную мощь, но хоть мой уровень защиты и растет, на атаке это не отражается.
Я все еще не наношу урона.
— Зато если вы попробуете напасть, то, может, пробьете. Хотите попробовать?
Герои замолкли.
И все же они смотрят на меня дерзко, словно отказываясь соглашаться.
— Мне бессмысленно вырываться вперед вас. Подумайте… чем бы закончилась прошлая битва, будь хоть один из вас равен мне по силе?
Как я уже объяснял, в ходе битвы с волной одного составного навыка в исполнении Ларка и Терис хватило, чтобы вырубить и Героев, и авантюристов с рыцарями. Они потеряли сознание и парализованные попадали в море.
— Или, вашими словами… вы правда думаете, что сюжетные проигрыши продолжаются?
— Кх… — недовольно обронил Рен.
Ицуки и Мотоясу же крепко сжали кулаки.
— Кончайте придуриваться. Ларк… то есть, Ларкберг, Терис и Грасс пытаются убить Героев. Но во время битвы они напали лишь на меня, так как только я, по их мнению, был на них похож. В следующий раз, когда они узнают, кто вы такие, вас убьют.
И я уже знаю ответ на вопрос «а что потом?»
Его мне сообщила Фитория, королева Филориалов.
— Я слышал, волны становятся сложнее, если пропадает хоть один Герой.
Если хоть один из них погибнет в бою — мне же будет тяжелее.
Нужно любой ценой избежать такого исхода.
— Итак, еще раз: зачем мне обходить вас?
— Будто непонятно: чтобы считать себя единственным настоящим Героем!
— Ты…
Я ушам своим не поверил: не может Ицуки такое сказать.
— Я не могу доверять человеку, которым движет одно только тщеславие!
— Сам придумал, сам и поверил!
И пусть я тоже этим грешу, но если так зацикливаться на домыслах, на своей же шее петлю затянешь.
Поэтому я решил по возможности верить остальным.
Иначе нам не выжить.
Конечно я помню, что подозревать нужно каждого, но на тотальном неверии далеко не уедешь.
— «Ты никакой не главный герой». Помнишь, Мотоясу? Твои слова, меня тогда оклеветала Сука, [1] — подколол я Мотоясу, стоило тому высказаться Ицуки в поддержку. — Вот прямо сейчас… кто из нас похож на главного героя? Ты тоже подумай, Рен. Я говорю, что надо смотреть в будущее, что надо сопротивляться волнам, а вы заняты только тем, что обвиняете меня в жульничестве… разве главные герои так себя ведут?
Вся троица поморщилась и отвела глаза.
Я вовсе не хочу выставить себя главным героем, просто пытаюсь перейти к обсуждению насущных вопросов.
— Насколько я знаю, моя читерная способность в том, что я использовал все методы усиления, о которых вы говорили! И только.
