Вопрос Мадракона меня озадачил. Мой Щит Милосердия — чужая сила, подарок Атлы. Разумеется, я и в самом деле хочу спасти мир и его жителей — когда я встретился с Атлой и Ост на границе жизни и смерти, они помогли мне это понять. Однако теперь Мадракон обратил внимание на то, что это вовсе не отменяет моего внутреннего гнева.
— Хватит! Я уже решил для себя, что больше не буду полагаться на силу гнева.
Тем более, что сила милосердия попросту запрещает мне использовать Щит Гнева и Гневный Щит.
— Наофуми-сама… — Рафталия взяла меня за руку.
— Та девочка, что дала тебе силу милосердия, хоть раз отрицала твой гнев? Она говорила тебе не пользоваться им?
— Она…
Я скосил взгляд на Рафталию. Уверен, Атла… всегда одобряла мой гнев.
— Мадракон… что ты пытаешься сделать с Наофуми-самой?! Если ты думаешь столкнуть его с верного пути, то я сделаю всё, чтобы остановить тебя!
— Обладатель Клановой Катаны, и гнев, и милосердие — неотъемлемые составляющие Героя Щита. Да будет тебе известно, что отсутствие того или иного сведёт его с ума. И помни — однажды может настать время, когда ему придётся заплатить любую цену, чтобы сделать нечто важное.
Изменчивое Зеркало включилось само по себе, список доступных зеркал пролистался и остановился на… Гневном Зеркале? Очевидно, это зеркальная версия щита, который Мадракон в своё время от души усилил. Если конкретнее, у него теперь +11 в названии и AF-редкость. Я уже не говорю про четвёртый уровень развития.
— Милосердие не может существовать без гнева. Нельзя забывать ни один важный компонент, из которого состоит душа. Пришло время показать тебе, как пользоваться этой силой.
Я почувствовал, как нечто переливается из глубин моей души в Мадракона.
Само включилось Второе Парящее Зеркало, принудительно переключилось на Зеркало Милосердия и попыталось сдержать силу гнева.
Но Мадракон не остановился, а потребовал у меня ещё больше силы. Перед глазами вспыхнула иконка Помощи озверению, которое я испытывал на Фоуре и Садине.
— Угх…
— Н-Наофуми-сама?!
Мои доспехи изменились так, будто я включил Щит Гнева. Но не совсем — некоторые узоры были зловещими, а другие — успокаивающими.
— Гра-а-а-а-а-а-а!
Мадракон тоже сильно изменился, впитав мою силу. Сейчас он выглядит даже страшнее, чем во время нашей битвы.
— Гх!..
Я чувствовал, как внутри меня клубится гнев, но в то же время ощущал заботу о Рафталии, Атле, Фиро, Мелти, Садине, Силдине, Сэйн, Кил, Руфте, своей деревне и всех тех, кого хотел защищать.
Но в этом сочетании не было противоречия. Оно помогло мне осознать смысл защиты — я ненавижу тех, кто пытается ранить дорогих мне людей именно потому, что не могу позволить себе их потерять. Вот в чём настоящий смысл этих чувств.
На дереве Оружия в пустом пространстве между гневом и милосердием появилось какое-то новое название, но я не смог его прочитать.
— Не волнуйтесь, я не поддаюсь гневу, — сказал я.
Перед глазами появился таймер. Я уже видел его раньше, когда использовал управляемый Гневный Щит.
Сейчас он показывал полчаса.
— Но… — возразила Рафталия.
— Только мне кажется, я больше злюсь на тебя за твои методы! — крикнул я Мадракону.
— Это тоже одна из моих сильных сторон, — как всегда ответил он. — От тебя можно чего-то добиться лишь силой, Герой Щита. Помни об этом, обладатель Клановой Катаны, — сказал Мадракон, глядя на Рафталию.
На что он пытается ей намекнуть?
— Ты думаешь, дело в этом?! — воскликнула она.
— Я уверен, что дело именно в этом. И поэтому ты не должна отрицать гнев Героя Щита. Истинное милосердие — в том, чтобы делить с ним гнев и слёзы, иногда останавливать, а иногда вместе превозмогать.
Похоже, в целом Мадракон говорит о том, что я до сих пор не обуздал свой гнев. Что, если я попробую его унять? Пробую… пробую… нет, не получается!
— Потом получишь у меня!
— Хе-хе-хе… Я не прошу, чтобы ты всё понял прямо сейчас. Просто не пытайся отрицать свою ярость.
Чёртов мазохист — чего он радуется, когда я на него ругаюсь?
— А теперь, Герои, проверьте оружие, сделанное из моих частей.
Кидзуна, Грасс, Рафталия и Сэйн осмотрели своё Оружие.
— На Истинном Оружии Магического Дракона появились чары гнева, которые сделали его сильнее, — сказала Грасс.
— Это не Проклятое Оружие, но его сила… впечатляет. И я чувствую, как меня наполняет энергия, — добавила Рафталия.
Ничего себе… Мадракон ещё и такое умеет? Я заметил, что моих товарищей окутала тёмная аура — должно быть, она и делает их сильнее.
— Такое чувство, будто у меня из живота сила поднимается, — прокомментировала Кидзуна.
Возможно, это один из эффектов блодпудинга. Не нравится мне это. Такими темпами мне теперь в случае любой опасности придётся пользоваться своим гневом, чтобы превращать Мадракона в этого… Гневного дракона.
— Похоже… теперь у нас есть шанс, — прошептала Рафталия, перехватывая чёрную катану, на которой плясали языки пламени.
— Что скажешь, Наофуми? Кто с кем будет сражаться? — спросила Кидзуна.
— Ну, Мадракона и Фиро вроде как уже вызвали на бой.
Принявший зловещий облик Мадракон вновь посмотрел на Метамадракона.
— Бу! Это не моя вина!
Здесь я с Фиро согласен.
Мадракон и Фиро против группы обладателя Кланового Гарпуна и Метамадракона? Что-то наши в меньшинстве.
