— Есть.
Я развернулся. Жители Шильтвельта смотрели на меня с опаской. Они явно боялись ляпнуть что-нибудь не то. Выполнили бы что прошу и не мучились бы со мной, раз я вам так мешаю…
Я поужинал едой с общего фуршетного стола. Был и другой стол, с едой специально для меня, но к нему я не подошёл.
— Вот ты какая, еда Шильтвельта.
Они многое едят сырым. С одной стороны, пованивает, а с другой — новые ощущения.
— Хм… прежде чем кормить таким рабов в деревне, придётся как следует приправить травами. А что касается рецепта…
По ходу трапезы я пытался разобраться, как именно приготовлена еда. Я заранее предвижу, как рабы будут требовать местной еды, когда речь зайдёт о гостинцах из Шильтвельта. Лучше заранее более-менее научиться её готовить.
— Вы понимаете, что это, Наофуми-сама? Эта еда такая странная.
Я разрезал какой-то похожий на колпак фрукт и заглянул внутрь. Почему-то подумалось, что со стороны это выглядит пошло.
— Главное — воссоздать внешний вид, а там что-нибудь придумаю. Хотя в местной еде вкус во многом определяется ингредиентами, а не приправами.
Часто их еда вообще особо не приправляется. Из-за этого ярко проявляется собственный вкус продуктов. Ладно, всегда можно скормить рабам что-то другое, но похожее.
— У них ещё какое-то подобие рататуя есть.
— А что это?
— Блюдо из моего мира. Такое, деревенское. И дешёвое, поэтому его часто в тюрьмах подают. Из-за этого сложилось мнение, будто это гадость.
Чувствую, Кил кривиться будет. Став полусобакой, она начала чутко реагировать на запахи. Возможно, привыкшие к мелромаркской еде рабы не захотят пробовать что-либо сильно пахнущее.
— Его готовить надо?
— Ага. Если продукты хорошие, получится довольно вкусно. Есть ещё похожее блюдо, называется капоната.
— В очередной раз поражаюсь вашим кулинарным познаниям, Наофуми-сама.
— Ты серьёзно?
— Помните, когда один из наших поварят приготовил своё лучшее блюдо, вы слегка попробовали его и мигом придумали, как улучшить?
— А-а, он тогда ещё сильно расстроился, да?
Я сказал, что “вот так и вот так должно получиться вкуснее” и немного доработал блюдо, тем самым сильно задев гордость раба, который в тот день отвечал за готовку. Естественно, я тогда сразу понял, что дал маху и с тех пор даю им полную творческую свободу. Если рабу хочется сделать что-то самому — пускай делает, я не против. А вообще, поварята смотрят на меня как на врага народа, когда я сам что-то готовлю.
— Возможно, лучше будет, если даже по запросу местную еду буду готовить не я. Иначе меня поварята на всю жизнь возненавидят.
— Возненавидят?
— Они постоянно пялятся на меня, когда я готовлю.
— Они смотрят во все глаза, чтобы ничего не пропустить.
— А-а, ищут мелкие ошибки, чтобы придраться?
— Нет. Они изо всех сил стараются научиться у вас, как правильно готовить.
— То есть, они на меня не злятся?
— Они вас поголовно уважают! — без колебаний отрезала Рафталия.
Приятно, конечно, слышать, но Рафталия может и ошибаться…
— Великолепно, Наофуми-сама. Вы мёртвой хваткой вцепились в желудки рабов и с их помощью повелеваете ими! — воскликнула Атла.
А вот от таких слов на душе мерзко. Причём подобное говорят и в деревне, и в соседнем городе. Ходят слухи, что я кормлю рабов какими-то наркотиками, после чего они радостно выполняют все мои поручения.
— Помнишь, ты как-то раз тоже готовила, Рафталия? Можно ещё раз твоей еды отведать?
— Наофуми-сама… вы бы на моём месте хотели кормить стряпнёй собственного приготовления человека, который готовит намного лучше вас?
Гм? Мне кажется, или она окольными путями пытается сказать, что не хочет, поскольку я так хорошо готовлю?
— Не бери в голову. Я тебе что, ресторанный критик? Когда я хоть что-нибудь критиковал?
— Еду вы и правда почти не критикуете.
— Как-то обидно, что ты решила уточнить про “еду”...
Вспомнилось, как на Кальмирах я критиковал мошенника за то, как он ведёт дела.
— Ладно… пошли попробуем лучшие блюда Шильтвельта. Кил будет много возмущаться, если я про них не расскажу.
— М-м?
Фиро ест как не в себя. Она так всю еду слопает.
Итак, вечеринка завершилась без происшествий.
После вечеринки я вернулся к себе в комнату.
— Рафу, — воскликнула Раф-тян, когда увидела вид с террасы. Кстати, это она провела меня до комнаты.
Среди полулюдей и зверолюдей так много ночных существ, что в столице Шильтвельта свет не гасят даже по ночам. Более того, я вижу, как по городу летают люди, похожие на летучих мышей.
— Герой Щита-сама, пришло время омовения. Пожалуйста, следуйте за мной.
— Ах да, я ведь по плану должен помыться после вечеринки.
— Рафу?
Раф-тян — девочка, поскольку появилась из волоса Рафталии. Но оставлять её одну не хочется, поэтому всё-таки возьму с собой. Я поднял Раф-тян на руки и пошёл за горничной в ванную. Коридор на первом этаже привел нас во внутренний двор… к зданию, похожему на заросший храм. Судя по поднимающемуся пару — это ванная и есть. В Мелромарке их на самом деле тоже полно. Видимо, в этом мире все чистюли. Или их приучили постоянно мыться Герои, которых постоянно призывают из других миров. Мне это на руку, хотя поначалу, когда на мне висели фальшивые обвинения, приходилось мыться — точнее, ополаскиваться — в реках. Как давно это было…
