Стандарты справедливого правосудия - [36]
Таким образом, по делам данной категории ЕСПЧ признал принцип правовой определенности нарушенным вследствие отмены вступивших в законную силу судебных решений в связи с изменившимся толкованием норм права вышестоящим судом, исходя из факта лишения заявителей по делу присужденных им отмененным решением благ.
В постановлении по делу «Sukhobokov v. Russia» от 13 апреля 2006 года Суд также сделал несколько важных для решения данной проблемы выводов:
«26. <...> Допустимо, что законодательству о регулировании пенсий свойственна изменчивость и что судебное решение не может рассматриваться в качестве гарантии от таких изменений в будущем. Тем не менее исполнение вступившего в законную силу судебного решения, по которому полагается выплата пенсии за период, предшествующий судебному решению, должно быть гарантировано. Задачей Европейского Суда в настоящем деле является не определение правомерности отмены судебного решения в аспекте Конвенции, а определение того, могла ли отмена решения служить оправданием его неисполнения. В отношении последнего вопроса Суд не находит причин, которые позволили бы сделать иные выводы, чем в деле “Pravednaya v. Russia”. Поэтому отмена решения, которая не соответствует принципу правовой определенности и праву заявителя “на доступ к правосудию”, не может рассматриваться как обстоятельство, оправдывающее неисполнение судебного решения»[88].
В деле «Bulgakova v. Russia» Европейский суд разграничил понятия «вновь открывшиеся обстоятельства» и «новые обстоятельства», указав следующее:
«39. Первый вопрос, на который следует ответить, состоит в том, может ли документ, изданный после завершения судебного разбирательства, рассматриваться как “вновь открывшееся обстоятельство”, как указал национальный суд. В связи с этим важно отличать “вновь открывшиеся обстоятельства” от “новых обстоятельств”. Обстоятельства, которые касаются дела, существуют на момент судебного разбирательства, остаются скрытыми от судьи и становятся известными только после завершения судебного разбирательства, являются “вновь открывшимися”. Обстоятельства, которые касаются дела, но возникают только после завершения судебного разбирательства, являются “новыми”. Как представляется, в настоящем деле суды перепутали эти понятия.
<...> Второй вопрос, на который предстоит ответить, состоит в том, может ли принятие нового акта оправдать отмену первоначального судебного решения».
Суд указал, что, «хотя принятие судебного решения о выплате пенсии в определенном размере нельзя рассматривать как гарантию от изменения пенсионного законодательства в будущем, в том числе в ущерб определенному благосостоянию получателей пенсий (см. «Sukhobokov v. Russia»), государство не может произвольно вмешиваться в судебный процесс. Если власти проиграли дело в суде, но добились возобновления рассмотрения дела, введя новое законодательство с ретроактивным применением, возникает вопрос о нарушении п. 1 статьи 6 Конвенции (о справедливом правосудии. — Ред.). Проблема — ретроактивного применения нового законодательства — была в центре и других дел.
В деле «Vasilyev v. Russia» Европейский суд отметил, что отмена судебного решения по делу заявителя не может оправдываться наличием «вновь открывшихся обстоятельств». Единственной причиной пересмотра урегулированного спора является появившееся разъяснение государственного органа, позволившее говорить о новом толковании закона, который лежал в основе уже вынесенного в пользу заявителя судебного решения. При этом толкование было дано тем же государственным органом, который являлся проигравшей стороной судебного разбирательства. Наконец, решающим в деле является то обстоятельство, что применение новых правил привело к ретроспективному перерасчету пенсии заявителю, установленной судебным решением от 21 октября 1999 года. Таким образом, Управление Пенсионного фонда РФ, установив новые правила, которые могли быть применимы к другим делам в будущем, добилось также отмены вступившего в силу судебного решения, заменив «неверное» юридическое толкование закона «правильным», выгодным для себя, что несовместимо с принципом правовой определенности и равенства сторон (§ 43 постановления от 13 октября 2005 года)[89].
В данном постановлении ЕСПЧ определяющими критериями недопустимости отмены вступивших в законную силу судебных актов признаются два момента: иное толкование законодательства вышестоящим судом в качестве основания для отмены решения, вынесенного в пользу гражданина по его спору с государством, а также ситуация, когда «власти проиграли дело в суде, но добились возобновления рассмотрения дела, введя новое законодательство с ретроактивным применением». Использование государством в споре с частным субъектом своих возможностей, многократно превосходящих возможности данного субъекта, Суд рассматривает и как нарушение процессуального равенства сторон, и как нарушение правовой определенности.
В постановлении по делу «Kondrashina v. Russia» от 12 июля 2007 года Суд, подтвердив свои выводы по делу «Bulgakova v. Russia», указал также следующее:
