Стандартная ширина колеи - [5]

Шрифт
Интервал

Мне Вита показалась немного нервной, но готова была начать немедленно. Я заставил ее идти в мою сторону, а сам смотрел в окна, мимо которых она проходила.

- Я хочу, чтобы вам было интересно узнать, кто здесь живет и чем занимается, - объяснил я.

Она вела себя естественно. На камеру не обращала внимания, двигалась изящно. Я уже начал было, хотя и преждевременно, поздравлять себя по поводу того, что выбрал ее. Я попросил ее расстегнуть пальто. Когда она это сделала, я увидел еще один замысловатый рисунок, сделанный хной вокруг шеи в виде ожерелья уже после того, как она сфотографировалась. Может, он и раньше там был, и я порвал фотографию именно в этом месте, подумал я.

Дойдя до конца улицы, мы наткнулись на Марко, который шел со стороны «Олимпии», так что либо мне показалось насчет занавески в его квартире, либо он действительно увидел нас и сразу вышел, сделал крюк и вернулся. Я познакомил их друг с другом. Марко тайком посматривал на Биту, когда та отворачивалась, и его взгляд казался мне недобрым и расчетливым. Только потом я понял, насколько расчетливым.

- Значит, и вы снимаетесь в этом фильме? - спросил он у нее, почему-то пытаясь задеть нас обоих одновременно. - Я тоже в нем занят.

Биту не очень-то вдохновила перспектива сниматься с ним вместе.

- Нам надо идти, - сказал я, беря ее за руку. - Увидимся. Я проводил Виту до «Олимпии» и посадил в черное такси.

Когда машина тронулась, она оглянулась и посмотрела на меня через заднее стекло. Я неловко помахал ей рукой. Больше я ее живой не видел.


Через пару дней я назначил встречу в квартире у Марко. Если бы мне только удалось выставить Марко из его квартиры на полчаса, заставить его сбегать по какому-нибудь надуманному поручению, тогда мы с Витой могли бы кое-что отснять. Много времени мне не требовалось, а инстинкт мне подсказывал, что и она работает быстро.

Мне нужно было попасть туда первым, чтобы она не оставалась наедине с Марко. Однако, как это всегда бывает, один продюсер с Би-би-си позвонил мне утром того дня, когда мы должны были снимать. То была женщина, с которой мы чуть-чуть не договорили в прошлом. Только что появилась возможность кое-что сделать, говорила она, и грех упускать шанс. Что-то можно сделать для Би-би-си-2. Не мог бы я зайти и обсудить несколько идей? Она предложила удобное для нее время. Я спросил, нельзя ли встретиться пораньше или вообще перенести встречу на другой день?

- Эта возможность появилась только что, - повторила она, из чего я заключил, что все может так же быстро и кончиться.

- Хорошо, буду, - сказал я. - Но до трех мне нужно уйти. Надо бы мне было сказать «нет», но тогда я этого не знал.

Теперь-то я это точно знаю, а вот тогда не знал, хотя можно было бы и поспорить, что я часто делаю, а вот тогда не сделал.

Без десяти три я продолжал ходить взад-вперед по вестибюлю Уайт-сити, когда наконец появилась Аманда, быстро направлявшаяся к проходной. Меня подмывало сказать ей, что я должен идти, но подобные встречи засасывают тебя, лишая возможности сопротивляться. Я вошел в здание, мы поднялись наверх и обсудили несколько идей. Она сказала, что даст мне потом знать, но я знал, что она этого не сделает. Или сделает, но через полтора месяца.

Было четыре часа, когда я добрался до Синклер-роуд. Сколько я ни нажимал на звонок Марко и сколько ни колотил в дверь, никто не отзывался.

- Ты сам отдал ее мне, - шепотом скажет потом Марко, когда я приду к нему.

Тело Виты было найдено у гаражей на западной стороне Шепердз-буш-роуд. Она лежала поперек колеи линии, которой больше не пользовались, на асфальте, накрывшем давно не существующую дорогу. Ее ноги, отрезанные чуть выше лодыжек, обнаружили ближе к гаражам. Голова откатилась на несколько дюймов в сторону жилого дома, которому принадлежали гаражи. Было быстро установлено, что, судя по количеству крови, пролитой на месте, Вита, несмотря на обезглавливание и двойную ампутацию, имевшие место средь бела дня, на глазах местных жителей и прохожих, в то время была еще жива.

Марко, всего в крови, взяли возле «Весбара». Он не отрицал того, что отвел Биту к гаражам и присутствовал в момент ее смерти, которую он приписал не своим собственным усилиям и ножовке с кровавыми отпечатками его пальцев, найденной на крыше одного из гаражей, а поезду, который выскочил из туннеля под Шепердз-буш-роуд и так и не смог остановиться.

По мнению суда, Марко не был безумен, он просто из кожи вон лез, чтобы произвести подобное впечатление. Я считал иначе, вплотную пообщавшись с властями. Я не только верил в опасность того, что могу вызвать против себя обвинения, я был бы им рад. Вышло же так, что с меня сняли все подозрения и предоставили свободу судить самого себя. Это было незадолго до того, как стали поступать предложения. На этот раз встречи проходили неформально. Я мог выбирать свои собственные проекты. Устанавливать свой бюджет. Реклама гарантировалась.

Я отверг предложения, несмотря на тот факт, что теперь у меня было еще меньше работы, чем раньше. Домовладелец дал мне понять, что я должен съехать с квартиры.

Всякий раз, когда мне казалось, что я уже довольно пожертвовал и теперь могу вернуться к нормальной жизни, я навещал Марко.


Еще от автора Николас Ройл
Оболочка

Двое мужчин отправляются на охоту в лес поискать редкую лесную кошку, дабы набить из неё чучело...    Рассказ из мистической антологии о кошках «Финт хвостом».


Мы с тобой крови не одной

Молодой преподаватель Гэри, получив вакансию, покидает тесный Лондон и переезжает в спокойный и привычный Манчестер. В городе его ждёт преподавание курсов писательского мастерства в местном учебном заведении. В первый же день он начинает ухаживать за симпатичной студенткой, но как далее выясняется, у нее есть некая тайна…


Лучшие страхи года

Парадоксально! Но что еще мы читаем с таким удовольствие, как книги о событиях загадочных, зловещих, непостижимых, невозможных? Что еще так притягивает наше внимание, как чудовища, оборотни, зомби, вампиры и призраки? Все они — герои этого сборника, включившего в себя лучшие произведения малых форм в жанре хоррор. И каждое из них принесет то, чего мы так жаждем, — сладкое чувство тревоги, неопределенности и мучительное ожидание неотвратимого ужаса.