Станция Мальчики - [10]
– Что?! Без разговоров!
И Алеша сдался.
Мама Марата была высокой, светловолосой. Она, как и Марат, носила очки. Держалась она так прямо, что, казалось, ей никогда не приходилось нагибаться. Движения у нее были широкие, немного резкие. "Строгая», – решил Алеша. Но в это время она сняла, очки, и лицо ее сразу стало добродушным и даже немного беспомощным. Казалось, вся ее строгость была в этих очках, как еила Черномора – в бороде.
В это время из соседней комнаты вышел папа Марата – тоже высокий и тоже в очках. Лицо у него было такое моложавое и глаза такие озорные, будто он был не мужчиной, а очень большим мальчиком. В одной руке он держал раскрытую книгу, в другой – карандаш. Он только что завершил занятия и, как каждый человек, окончивший дело, был в хорошем расположении духа.
– Поторапливайтесь, а то есть хочется! – сказал он и посмотрел на Алешу: – Здравствуй, Алеша!
Алеша открыл рот, чтобы ответить на приветствие, но Марат уже тащил его за рукав в другую комнату. Стягивая с него шубу-дубленку, он говорил:
– Ты не удивляйся, что у нас в семье все в очках. Мы, Карнаковы, все близорукие.
Алеше показалось, что он произнес эти слова с гордостью. А Марат уже тащил его к умывальнику, совал ему в руки мыло, полотенце, торопил, будто не хотел ему дать опомниться.
Когда человек маленький, у него всего одно имя. Когда он немного подрастает, к имени добавляется фамилия. А когда человек становится взрослым, появляется еще отчество. Говорят, в Европе у людей нет отчеств, а на Востоке есть даже старики, носящие одно лишь имя, без отчества и фамилии.
Алеша думал об этом, не решаясь спросить у Марата, как звать его маму и папу. Но Марат хотя и не был человеком, умеющим читать чужие мысли, вдруг сказал сам:
– Мою маму зовут Ольга Ивановна, а папу – Сергей Владимирович. – И добавил: – Ты не стесняйся. Они хорошие.
Алеша почему-то вспомнил о своих папе и маме, и ему захотелось сказать: «Мои тоже хорошие», будто кто-то ставил это под сомнение.
Хотя семья Карнаковых встретила незнакомого Алешу без обычных вопросов, мальчик понимал, что рано или поздно его спросят, кто он и откуда. И каждый раз, когда кто-нибудь во время обеда обращался к нему, сердце его обрывалось: «Сейчас спросят». Но речь шла о другом.
– Знаете ли вы, что такое ПЭС? – спросил Сергей Владимирович, обращаясь к обоим мальчикам.
Мальчики молчали. Они не знали, что такое ПЭС.
– ПЭС – это приливная электростанция, – говорил папа Марата, и в глазах его вспыхивали огоньки. – Турбины ПЭС приводятся в движение морским приливом. Здорово?
– Здорово! – сказал Марат.
Алеша закивал головой: у него был полон рот.
Сергей Владимирович работал зоотехником в соседнем совхозе, но он был человек увлекающийся, мечтательный. Порой создавалось впечатление, что он даже немного стеснялся своей обыденной специальности – вечно он говорил о плотинах, турбинах, реакторах. Его планы казались бы несбыточными, если бы он по вечерам не сидел за книгами и учебниками: он вдруг стал студентом-заочником энергетического института. А утром он снова спешил к своим, телкам, выслушивал их, взвешивал и трепал по холке.
Ольга Ивановна была учительницей. Она относилась к своему мужу немного покровительственно, как обычно относятся к мечтателям. Но где-то в глубине души верила, что рано или поздно он создаст что-то удивительное.
Обед шел полным ходом. Тарелки мелели, как моря во время отлива…
В это время Алеша! услышал тихий лай. «Пятница!» – подумал он, и ему стало стыдно, что он обедает в тепле, а его дружок голодает на морозе. И тогда, превозмогая неловкость, он спросил:
– Можно, я отнесу косточку Пятнице?
– Какой Пятнице? – спросил папа Марата и улыбнулся. – Что у тебя за Пятница, товарищ Робинзон?
– Это собачка такая, – сказал Алеша, – она голодная.
– Конечно, можно, – сказала Ольга Ивановна. – Можешь прихватить и мою косточку.
И тут вмешался Марат:
– Мама, давай пустим пса в кухню. Пусть погреется.
Алеша даже не смел мечтать о таком счастье для Пятницы. А Ольга Ивановна посмотрела на него испытующе и, видимо, поняв, что это будет приятно Алеше, сказала:
– Ладно. Только в комнату его не впускай.
Нет, в людей все-таки стоит верить! Недаром Пятница терпеливо поджидал своего друга на морозе. Его страдания вознаградились. И, похрустывая косточками в теплой кухне, он со стыдом думал, что мог хоть на минуту усомниться в своем друге. Откуда только взялся завод у пружинки – хвостик махал легко и безостановочно. Глаза весело поблескивали. А челюсти двигались с такой силой, что могли бы без труда разгрызть даже железяку. И если на свете бывает седьмое небо, то маленький черноносый пес Пятница был именно там – на седьмом небе.
15. Признание
Обед кончился. Марат стал показывать другу коллекцию марок.
– Самые ценные марки – африканские, – пояснял он Алеше. – Вот марка Танганьики. Видал?
Марки мелькали перед Алешей. А вместе с ними перед его глазами проплывали пальмы, ливанские кедры, египетские пирамиды. И Алеше казалось, что он бредет по этим далеким незнакомым странам и нет ему возврата домой.
И тревожные мысли снова вернулись к нему.
Что будет дальше? Ну посидит он здесь полчасика, а потом надо будет уходить. Куда? Горе вышло из темного уголка и вплотную подошло к Алеше.
