Станция-2 - [35]

13 декабря 2046 года. Борт «Станции-2»

Мозг космонавта соображал плохо. Разум Сергея находился сейчас на той тонкой грани, когда никакие внутренние установки, ни самовнушение больше не помогали.

Всё произошедшее за последние два часа вспыхивало в голове в виде разноцветного хаоса и вызывало лишь острую боль. Ерохин попытался взять себя в руки, чтобы здраво рассуждать, но это удалось ему не сразу. Чувство вины за гибель товарищей одолевало его, подступая изнутри в виде сдавливающего горло комка. Он был бледен и подавлен. Ещё немного, и волна безумия окончательно заполнит сознание в своих тошнотворных потоках и тогда Сергею ужё всё станет абсолютно безразлично.

«Так, успокойся, ты ничего больше и не смог бы для них сделать! Ничего бы не смог!» — бормотал ему на ухо чей-то монотонный голос. Не сразу он сообразил, что это он сам разговаривает с собой вслух

«Но я ведь пытался! Пытался! Пытался!» — громко кричал он в ответ.

Космонавт всё время повторял про себя какую-то белиберду, одновременно хватаясь за разбросанные тут и там вещи. Потом бросал их и плыл к отсеку со скафандрами, намереваясь надеть один, затем выбраться через ближайший выходной шлюз, после чего выйти в открытый космос, оттолкнуться изо всех сил и уплыть как можно дальше от этой огромной и страшной космической ловушки.

«Бежать! Бежать отсюда, пока не поздно. Пока эта тварь не добралась сюда. А она обязательно, обязательно доберётся, и сделает это очень скоро…»

Но потом Сергей спохватывался, брал себя в руки и другая сторона его «я» спокойным и холодным тоном начинала возражать:

«Куда ты собрался? Не дури, бестолочь! Можно ли улететь отсюда, просто напялив на себя скафандр? Ты останешься без еды и питья и однажды просто сгоришь в атмосфере или станешь ещё одним искусственным спутником Земли. И что будет с Ильёй? Вдруг командир всё ещё жив и ждёт твоей помощи?»

Успокоиться долго не удавалось. Когда же, наконец, хаотичные мысли в голове немного улеглись, Ерохин посмотрел на часы. До момента открытия канала связи с Землёй оставались считанные минуты. Это чудо, что пока оборудование в этой изолированной части станции исправно работало. В некоторых отсеках огни совсем погасли, в других свет был, но там происходили постоянные сбои и мелькания. И почти везде, где он только мог разглядеть на включенных мониторах — протянулись те белёсые нити гадкой вездесущей паутины, оставленные кляксоподобным пришельцем.

Если бы не опасность перед неведомой угрозой, он мог бы протянуть тут достаточно долго. Еда и запас воздуха у него есть. Имеется даже душ, туалет и место для сна. Но оставаться одному на заражённой станции опасно. Это хорошо, что к его изолированному сегменту пришвартован спасательный модуль. Нужно лишь забраться в него, приготовиться к старту, и улетать отсюда к чёртовой матери. Это ведь так просто сделать…

— Илия! Ответь! — закричал он изо всей мочи в микрофон интеркома, будто сила его крика могла преодолеть тот барьер, что отделал его от другого человека. Вот только от живого ли? Этого Сергей не знал, и мысль о пропавшем без вести командире вносила ещё больший хаос и сумятицу в его беспокойные мысли.

— «Сапсан-2», Сергей, приём! — внезапно ожил микрофон внешней связи, и Ерохин от неожиданности вздрогнул. Он подключился к каналу и первое, что увидел, было напряжённое лицо Рыльского.

— Срочно докладывай, что там у вас происходит? Что с остальными членами экипажа? Хьюстон почему-то молчит, у них нет связи с астронавтами.

— Это какой-то кошмар, — заплетающимся языком пробормотал в ответ Сергей. — Их больше нет… никого нет.

— Прошу, подробно и по пунктам, командир.

Голос Ерохина был хриплым и сдавленным и напугал его самого:

— Шан, Хэй, Оберон, Полин — все мертвы. Американцы и Мохандес тоже. На этот момент я остался здесь один, всех членов экипажа убила эта неземная тварь.

— Постой, постой, докладывай подробно и по порядку, Сергей!

И тогда Ерохин, путаясь и постоянно сбиваясь, детально пересказал всё, чему был свидетелем, начав с того момента, когда в прошлый раз станция ушла в тень и пропала связь с Землёй. В краткой форме космонавт поведал Центру управления о том, как один за другим погибли все кроме него, члены экипажа «Станции-2», и что теперь он заперт здесь, как мышь в клетке и не имеет представления о том, что ему делать дальше, кроме как вернуться на Землю в спасательном модуле.

Пока Сергей докладывал, голос его становился всё более внятным. Говоря о последних событиях на орбите, он будто нащупывал тонкую нить, на которой держался весь его внутренний мир и от этого постепенно приходил в себя. Ведя диалог с собеседником, космонавт вновь обретал, пускай и не в полной мере, свою целостность, некую плотность, которую почти растерял. Маленький луч надежды вдруг ожил в душе человека, и всё оттого, что мир теперь не ограничен холодными формами корпуса станции, и что там, далеко есть жизнь, где люди на Земле смотрят на тебя с надеждой и верой.

Но Сергей не годился на роль супермена, его возможности и силы не те, а о том, чтобы как-то всё исправить, вообще не могло быть и речи, ведь одному человеку, пусть и невероятно сильному, это было не под силу.