Станции Ангелов - [26]

Урсу

Шли дни. Урсу ждал дальнейшего знака, но иногда сознавался самому себе в подозрениях, что его не будет.

Он больше времени проводил с Туртом, выполняя свои новые обязанности мастера-на-служении, но без особого рвения и удовольствия.

– Я тебе рассказывал, как я стал Хранителем Книги Шекумпеха? – начал однажды Турт, когда Урсу изучал кое-какие второстепенные тексты, хранящиеся на полках у Турта. Эти тексты в основном описывали события в других городах и других странах – сведения, полученные благодаря торговле или войне.

– Кажется, нет, – отозвался Урсу.

Перед этим он помогал мастеру толочь особую разновидность плотных грибов, похожих на оконную замазку. Они назывались ледянками и обильно вырастали под стрехами домов, особенно после дождя. Эти скользкие и вонючие грибы были необходимы для изготовления чернил.

По-прежнему ходили слухи, что армия за стенами готовится к решающему штурму и его следует ждать со дня на день. В последние два дня состоялся обмен посланиями, и Урсу был у ворот, когда представитель Нубалы вернулся в город. Юноша заметил искаженное лицо посланца и его плотно прижатые к затылку уши.

Хлева опустели: ледовиков наконец принесли в жертву людским нуждам. Как раз сейчас они жарились, а излишек мяса порезали на длинные полоски и засолили впрок. От лишений осады Турт болезненно исхудал, и Урсу беспокоился, что старый мастер слишком хрупок и долгой осады не переживет.

– Это случилось, когда я был молод, – продолжал Турт, наблюдая за работой своего ученика.

– Шекумпех показал вам Великую Книгу и сказал, что вы должны быть ее Хранителем? – Урсу заговорил резче, чем намеревался. – Вы так мне сказали.

– Я так сказал, – подтвердил Турт. – Но, знаешь, я солгал.

Урсу поднял голову.

– Вы? Турт кивнул.

– На самом деле Шекумпех показал мне нечто совсем другое. Но ты так и не поведал мне, что открыл Шекумпех тебе. Он тебя тоже просил охранять Великую Книгу?

Урсу моргнул и едва не выронил из рук чашу с полуразмятыми грибами.

– Турт! – вспыхнул он, забывая на миг, что пожилой ученый стоит намного выше его в Доме Шекумпеха. – Вы же знаете, я не могу об этом говорить! Это же…

– Священные узы между жрецом и богом, которому он служит? Фигня это все, мой мальчик. – Ошарашенный Урсу во все глаза уставился на старика. Турт продолжал: – Враг у ворот, и в ближайшие дни всем нам может прийти конец. В Совете говорят, что за слишком долгое ожидание нас могут наказать в назидание другим. Перебить всех.

Урсу шагнул к двери.

– Я не могу такое слушать! – пролепетал он в беспричинном страхе, как бы не подслушали.

– Не хочешь – не говори, – согласился Турт. – Если Шекумпех велел тебе стать моим преемником, отлично. Но если нет, то ты недостаточно честен со мной.

Юноша уставился на него.

– Простите, мастер Турт. У меня было столько всего в голове. Эта осада и вообще.

– Ты уйдешь из города?

Он знал! Наверняка знал. Иначе зачем ему задавать такой вопрос?

– Я верный гражданин, мастер Турт.

– Но ведь не солдат? Что пользы околачиваться здесь для кровавой бани? Ты молод, и несправедливо, чтобы ты горел с остальными, когда придет время возмездия. Кроме того, я подозреваю, что у Шекумпеха есть для тебя особый сюрприз.

Урсу молчал, ожидая, что еще скажет старик. Вот только уши юноши предательски прижались к голове – безошибочный признак, что его загнали в угол.

Мастер подошел к Урсу.

– Думаю, тебе можно доверять, – молвил он. – Ибо есть кое-что, что тебе следует увидеть. Но сначала позволь мне вот что сказать. Шекумпех давно никого не «призывал» – ты первый за много лет. И теперь почти очевидно, что осада достигнет решающей стадии через несколько дней – если не раньше. Если нужно принимать решения, то времени осталось совсем немного. Ты крадешься по Дому с прижатыми ушами с тех пор, как бог заговорил с тобой, поэтому не нужно быть гением, чтобы понять: что бы ни сказал тебе Шекумпех, слушать это было нелегко.

Турт шагнул назад и направился к потрепанной занавеске, отгораживающей угол мастерской, отдернул ее и прицепил к вбитому в стену крюку. Когда он поманил Урсу, юноша проскользнул между стеной и широкой платформой, на которой лежала нынешняя Великая Книга Шекумпеха, и шагнул в глубокую нишу с низким потолком, где Турт хранил свои рабочие принадлежности.

Юноша зажег свечу, а старый мастер встал на колени у самой нижней полки. В первый раз Урсу заметил в стене под полками дверку. Юноша удивился, почему он никогда раньше ее не замечал, потом вспомнил, что раньше перед ней всегда лежала груда свернутых манускриптов.

– Она маленькая, – пробормотал Турт, низко наклоняясь, чтобы нырнуть под притолоку крошечной двери, – но даже я могу протиснуться через нее без особого труда.

Урсу наблюдал, как Турт пролез в дверь, и, поколебавшись несколько мгновений, последовал за ним.

Стены за дверкой были холодные, осклизлые, грубо обтесанные. В мерцающем свете свечи окружающее пространство казалось первобытным и древним, как будто его не посещали тысячу лет. Урсу поежился; мех на его голове коснулся потолка. Тусклая свеча Турта осветила длинный низкий туннель.

– Этот туннель идет почти до нижнего храма, – объяснил Турт. – Смотри… видишь там? – Он остановился и поднял свечу, чтобы Урсу разглядел лестницу, уходящую в темноту прямо впереди. Юноша оглянулся назад: слабый далекий свет был единственным намеком, что крошечная дверь, ведущая в мастерскую Турта, все еще открыта.