Стамбульский оракул - [54]
— Госпожа Коэн, вы, без сомнения, понимаете, что все мы чрезвычайно заняты, но его величество так заинтересовался тем, что слышал о вас, о ваших занятиях, истории вашей жизни…
— Разумеется.
Элеонора едва расслышала эти слова султана, но стоило им прозвучать, как в зале воцарилась тишина. Она еще раз поклонилась, и по коже побежали мурашки. Он обращается к ней, поняла она. Ладони вспотели.
— Ты не будешь против, — продолжил султан, — если я задам тебе несколько вопросов? О тебе рассказывают столько удивительного, трудно понять, что из этого правда, а что — ложь.
— Да, — ответила Элеонора. Ее голос дрогнул. — Благодарю вас, ваше величество.
— Правду ли говорят, что ты читаешь на пяти языках?
Элеонора посчитала. Ей не хотелось спорить с султаном, но правда была в том, что читала она на семи языках: румынском, греческом, латыни, турецком, французском, английском и арабском.
— Если позволите, ваше величество, это неправда.
Великий визирь сделал пометку в своей книжечке.
— Так на скольких же языках ты читаешь?
— На семи, ваше величество.
— А правду ли говорят, — продолжал султан, усмехнувшись, — что ты прочла все книги из библиотеки твоего благодетеля, нашего друга Монсефа Барка-бея?
— Ваше величество, я прочла много книг, но совсем не всю библиотеку.
Султан кивнул:
— И какая же твоя любимая?
— «Песочные часы», ваше величество.
Она скользнула взглядом по великому визирю, который записывал все ее ответы.
— «Песочные часы», — задумчиво протянул Абдул-Гамид, — не помню, попадалась ли она мне.
— Это чудесная книга, ваше величество.
Он повернулся к великому визирю:
— Вы читали «Песочные часы»?
— Нет, ваше величество.
Он повернулся к остальным визирям:
— Кто-нибудь из вас читал «Песочные часы»?
По залу прошло смущенное бормотание, и один из визирей сказал:
— Осмелюсь предположить, ваше величество, что эта книга никогда не переводилась на турецкий.
— Тогда необходимо перевести ее…
Он не успел договорить, в зал вошел придворный и зашептал что-то на ухо Джамалудину-паше. Тот кивнул, а вестник бесшумно удалился.
— Я сам, — продолжал султан, — знаком с некоторыми произведениями детективного жанра. Авторы в основном англичане. Больше всего мне нравятся Эдгар Аллан По и Уилки Коллинз, впрочем кое-кто из французов тоже неплох. — Он задумчиво посмотрел на потолок. — И разумеется, я ценю великих арабских и персидских поэтов.
На это Элеонора не успела ничего ответить, потому что в комнату вошел другой придворный и передал великому визирю телеграмму. Он прочел ее и сказал:
— Ваше величество, сожалею, но я вынужден прервать вашу беседу с госпожой Коэн. Дело первостепенной важности требует вашего немедленного внимания.
Один из стражей шагнул к Элеоноре, чтобы проводить ее из зала, но султан остановил его взмахом руки.
— Она может остаться, — сказал он. — Полагаю, ваше дело не займет много времени, а я бы не хотел заставлять нашу гостью ждать в приемной.
— Да, ваше величество, — ответил Джамалудин-паша. — Разумеется.
Он расправил телеграмму, перечитал ее и резюмировал:
— Германское адмиралтейство сообщает, что русские торпедные катера продолжают преследовать броненосец «Мессудие», хотя тот и начал отходить в направлении Синопа. Многочисленные попытки связаться с представителями русского морского министерства как в Севастополе, так и в Петербурге успеха не имели. Молчание русских недвусмысленно указывает на то, что это акт агрессии.
Абдул-Гамид вздохнул и ухватился за переносицу.
— Телеграмма отправлена генералом фон Каприви самолично. Он говорит, что понимает всю сложность положения и уважает наш суверенитет. Но при данных обстоятельствах он настоятельно рекомендует применить силу.
— А что вы советуете? — спросил султан.
— Я считаю целесообразным предоставить капитану «Мессудие» полную свободу действий. Новые торпедные катера русских неплохо защищены, но, думаю, они не устоят против обстрела броненосцем.
— Есть ли иные варианты?
— Не думаю. Я понимаю вашу сдержанность по поводу атаки русских торпедных катеров, ваше величество, но заверяю вас, они находятся в территориальных водах Османской империи. Если мы не ответим на этот акт агрессии, наше положение на Черном море значительно ухудшится. И Петербург, и Берлин истолкуют бездействие однозначно — как проявление страха.
Султан задумался, потом повернулся к визирям:
— Все ли вы согласны с Джамалудином-пашой?
Одобрительные возгласы и кивки свидетельствовали о том, что все согласны. Абдул-Гамид нахмурился, его пальцы перебирали край кафтана. Рисунок ткани словно бы полностью поглотил его внимание. Внезапно он перевел взгляд на Элеонору.
— Что ты думаешь? — спросил он. — Что бы ты посоветовала?
— Я?
— Да, — ответил он. — Ведь ты же родом с черноморского побережья, к тому же изучаешь историю. Что бы ты посоветовала?
Великий визирь громко кашлянул и записал что-то в книжечку.
— Не знаю, — начала было Элеонора. — Я не полностью разобралась в ситуации.
Распорядитель ведь говорил ей, что, если султан спросит ее совета, она может его дать, а его величество ясно дал понять, что ждет ее ответа. Но ведь она ничего не знает о политике, за исключением того, что прочла в книгах. Элеонора прикусила щеку, пытаясь найти аналогию из мировой истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
Доминик Смит — один из самых многообещающих молодых американских писателей, дебютировавший в 2006 году романом «Ртутные видения Луи Дагера» (о французском изобретателе и создателе фотографии).«Прекрасное разнообразие» — второй роман Доминика Смита. Нелегко жить на свете ребенку, если его отец — гений. Но еще тяжелее, если гениальный отец хочет сделать гением и своего сына, а сын — самый обычный школьник, не обладающий никакими особенными талантами. Так происходит с Натаном Нельсоном, сыном известного физика-ядерщика, без пяти минут нобелевского лауреата.
Джон Катценбах — американский писатель, сценарист, номинант премии «Эдгар», которой отмечаются лучшие авторы детективного жанра; в прошлом — судебный репортер в Майами. Сейчас на его счету 12 романов, несколько успешно экранизированы.Время действия романа «Особый склад ума» — недалекое будущее. В США разгул насилия, но за большие деньги можно купить себе право жить в искусственно созданной зоне безопасности, где преступности, по утверждению властей, нет и быть не может. Поэтому, когда там начинает орудовать маньяк, жестоко убивающий девочек-подростков, к тайной охоте на него привлекаются лучшие силы, в том числе специалист по психологии серийных убийц профессор Джеффри Клейтон.
14 июля 2003 года секретный агент ЦРУ Валери Плейм Уилсон неожиданно для себя прославилась: в газете «Вашингтон пост» черным по белому было напечатано ее полное имя и раскрыто место службы. Разразился громкий скандал, которому вскоре присвоили имя «Плеймгейт», по аналогии с печально знаменитыми Уотергейтом и Ирангейтом. По «странному» стечению обстоятельств, утечка информации произошла всего неделю спустя после резонансной статьи мужа Валери, отставного дипломата Джозефа Уилсона, в которой он подверг критике администрацию Джорджа Буша-младшего, не гнушавшуюся сомнительными средствами для обоснования военной интервенции в Ирак.
Совершенно новый взгляд на сказку, написанную братьями Гримм. Над Белоснежкой злые чары не властны. Желая уничтожить ненавистную соперницу, Королева отправляет Охотника, чтобы тот принес ей сердце самой прекрасной девушки на свете. Однако все идет совсем не так, как в книжке. Вместо того чтобы выполнить приказ, Охотник помогает Белоснежке бежать и влюбляется в нее. Грядет великая битва. Кто победит — Белоснежка или Королева? — тот и будет править.