Стальные перья - [4]

Расправившись с воображаемыми врагами, гарпия приземлилась и перевела дыхание. Крылья сложились за спиной, не оставляя тени на речном песке.

Аэлло упрямо продолжила путь пешком, по берегу, вдоль пышных зарослей камыша и рогоза.

Когда ветер донес обрывки голосов, гарпия азартно подпрыгнула на месте и щелкнула пальцами.

Чем быстрее она шла, тем громче раздавались голоса. Наконец, гарпия приблизилась к пышной поросли кустов, покрытой мелкими дикими розами. В воздухе повисло благоухание, а оживленный разговор по ту сторону заглушает полет шмелей над бутонами. Гарпия так спешила, что чуть не споткнулась о мшистый пень, надежно скрытый розовым кустом. Разведя ветки в стороны, Аэлло увидела две фигуры на берегу реки.

Одна – серая, с прямыми волосами средней длины, вторая – с задорным рыжим пучком на макушке. Пара завитков выбилась из строгой прически и озорно щекочет изящную шею.

Теонард и амазонка расселись на солнышке, почти соприкасаясь спинами. Ладонь Главы накрыла загорелую кисть Брестиды.

– А ножками, наверно, болтают в воде, – хмуро подумала Аэлло вслух.

Рядом валяется лук с колчаном, полным стрел и охотничий арбалет.

– Значит, вот в какой дозор поехала эта нахалка, – пробубнила Аэлло под нос. – Значит, вместо того, чтобы Цитадель охранять, она тут пристает к мужчинам!

Теонард нагнулся к розовому ушку, отвел в сторону огненный локон, и что-то жарко зашептал.

Аэлло скривилась, вытянула шею, пытаясь услышать, о чем говорят, но как ни старалась, не уловила ни слова.

– Конечно, вас же тут слышно на весь лес! – вознегодовала гарпия. – Еще на язык жестов перейдите!

Теонард шептал жарко, азартно, у самого щеки заалели. Амазонка запрокинула голову, тряхнув рыжим пучком, и расхохоталась.

– Лошадь! – вырвалось у Аэлло.

По мере того, как амазонка смеялась, лицо Аэлло темнело.

А когда рука Теонарда собственническим жестом легла на обманчиво хрупкие плечи, гарпия с досадой пнула ни в чем не повинный пень.

– Вот она оказывается, какая! – вырвалось у Аэлло. – Эвриала, там, значит, плачет, места себе не находит, а она ржет тут, как лошадь! Ну, я вам покажу, голубки…

Аэлло защелкала пальцами, судорожно соображая, что же делать. Раздался звон стальных чешуек, над перстами засверкали искры.

В облачке искр над пальцами появился огневичок в оранжевом колпачке. Дух огня ошалелыми от счастья глазами оглядел деревья за спиной гарпии, умильно щурясь. Только когда облизнул пылающие щеки длинным языком, гарпия заметила, что случайно вызвала его.

– И не думай! – строго прошептала огневичку.

Наклонила голову и легонько подула на духа огня. Тот недовольно зашипел и почти погас. Гарпия же продолжила шептать, обращаясь к полупрозрачной вытянутой фигурке.

– Волосы ей обрить… Прямо на лысо… У Эвриалы будут волосы, а у этой рыжей – нет! Посмотрим тогда… Или дождаться, как купаться пойдет, и одежду украсть… Пусть думает, бесстыдница, чем прикрыться!

Аэлло нахмурилась, пытаясь представить амазонку, стыдливо прикрывающуюся листвой, не вышло.

Огневичок снова облизнулся, обводя взглядом деревья.

– Да, пожалуй, ты прав, – сказала гарпия молчащему огневичку.

Тот в ответ пожал плечами и показал длинным пальцем на стволы за спиной гарпии.

– Эта не постесняется идти голышом домой, – продолжила размышлять Аэлло. – Как раз предателю-Главе на радость. А это вряд ли обрадует Эвриалу… А вот на лысую амазонку никто и не взглянет!

Аэлло даже в ладоши от радости хлопнула. Огневичок обиженно моргнул и погас.

Не успев толком обдумать, а то и понять, что собирается делать, гарпия вихрем взмыла над верхушками сосен. С высоты Аэлло увидела, как оба поднялись, все еще держась за руки. На надменном лице Брестиды улыбка, она пытается отнять руку, Теонард не пускает, говорит что-то, все быстрее и быстрее. Наконец, амазонка высвободила свою руку, и отступила на шаг. Теонард шагнул за ней, словно телок на веревочке.

Когда их губы соприкоснулись, с высоты раздался свист.

– Ветер! – бормотала гарпия, сжимая кулачки. – Клянусь! Жизни не пожалею, только бы Эвриала не плакала больше! Никогда не плакала!

Гарпия обернулась в боевую форму, и покрытое металлическими чешуйками тело засверкало в солнечных лучах. С губ Аэлло сорвался боевой клич.

Молниеносно выпластав перед собой крылья, она принялась ронять стальные молнии, метя прямо под ноги хранителям.

Теонард и амазонка прыгнули в разные стороны, спасаясь от стального дождя.

Не в силах удерживаться в воздухе, гарпия сложила крылья и камнем рухнула вниз.

Металлический комок обрушился перед самым лицом Теонарда, растрепав порывом ветра волосы и едва не снеся нос. Арбалетчик моргнул, сглотнул, глядя на взъерошенную гарпию, меняющую форму. Приняв «человеческий вид», Аэлло вытаращилась на Главу исподлобья, не мигая, для пущей строгости сложив на груди руки.

Теонард часто заморгал, и поднял к лицу руку. Охнул и застыл, увидев рыжий пучок в собственных пальцах.

Тот самый, что еще секунду назад задорно топорщился на макушке амазонки.

Зачем-то спрятал руку за спину и недоуменно посмотрел на Аэлло.

– Смотришь, точно я яйцо у тебя украл, – растерянно сказал Теонард, и, прежде чем Аэлло успела ответить, затараторил: – Я не крал, честное слово не крал! И в долг не брал! Не знаю никаких яиц! За яйцами – это вообще к Керкегору!