Стальные перья - [16]

Стараясь не думать, как она будет извиняться перед амазонкой, и поэтому думая об этом с особенной горечью, Аэлло помотала головой, бормоча под нос слова извинения, которые почему-то больше походили на ругательства. Ветер, казалось только этого и ждал: стоило гарпии забубнить, как он тут же набил открывшийся рот волосами. Отплевываясь и ругаясь в голос, гарпия пошла на снижение.

Подошвы коснулись земли, колени спружинили, Аэлло оправила задравшееся платье, прижимая белую ткань к бедрам, и уставилась на ворга.

Лотер стоял возле крепкого кряжистого дуба, потирая ушибленный лоб. Непонятно – то ли приложился недостаточно сильно для перекидывания, то ли что-то отвлекло в последний момент.

Взгляд Лотера рассредоточенный еще секунду назад, поднялся к лицу Аэлло.

Ворг поздоровался низким, хриплым голосом:

– Привет… гарпия.

– Сам гарпия, а у меня имя есть! – фыркнула взвинченная Аэлло, и, прежде чем Лотер успел что-то сказать, а она сама пожалеть о своей грубости, оттолкнулась ногами от земли, взмывая над верхушками сосен.

– Я те дам гарпия! – раздалось ей вслед.

Еще какое-то время казалось, что позади лязгают чьи-то зубы.

Аэлло спустилась на берег южной речки, и, отдышавшись, думала уже снова подняться в воздух, когда взгляд зацепился за следы на песке. Гарпия сощурилась, ставя ногу в аккуратном сандалике на плоской подошве рядом с чужими следами. Узкий след с острым носом, явно оставила Брестида. Она сегодня была в таких туфлях.

Следы, оставленные Брестидой, неглубокие, амазонка легкая, она шла уверенной поступью, плавно перекачиваясь с пятки на носок.

А вот другие следы, которые никак не могут принадлежать изящной амазонке, заставили Аэлло нахмуриться. Их много, и, Аэлло готова была поспорить, от них как будто пахнет чем-то, что заставляет сердце холодеть и пугливо замирать. Это запах страха, поняла гарпия.

Глубокие – сразу видно, что хозяева намного тяжелее Брестиды.

– Раза в два, а то и в три, – сделала гарпия вывод вслух, сосредоточенно морща нос.

И как они шли, Аэлло не понравилось – такое ощущение, что переступали с носка на пятку, так ходят, когда стараются не шуметь. Эвриала так ступает, когда думает, что подруга спит, а сама мается в любовном томлении.

– А еще так ходят, когда выслеживают добычу, – пробормотала Аэлло.

Высокий лоб юной гарпии прорезали складки, натягивая кожу, кулачки сами собой сжались.

Решив не взлетать, чтобы не привлекать внимания, Аэлло двинулась по следам, продолжая разглядывать чужие. Она пыталась представить, кто мог оставить такие.

Присмотревшись, гарпия насчитала отпечатков от шестерых или семерых людей. Стоило пройти немного дальше, как стало видно – первые двое специально не наступали на следы амазонки, явно выслеживая ее, остальные шли следом и были уже не столь щепетильны.

Аэлло нахмурилась.

Она вспомнила, что прилетела сюда наладить мир с Брестидой, и обрадовалась, что кажется, успела вовремя.

Следы преследователей глубокие, но формой похожи на следы, что оставила амазонка, вытянутые, чуть островатые носы, скошенные или стоптанные задники. Обуты не все, половина шествует босиком, надо думать, для тишины.

Засмотревшись на отпечаток босой ноги, в два раз больше следа Брестиды и почти в три – самой Аэлло, гарпия чуть не провалилась в земляной колодец. Когда нога соскочила в пустоту, испуганно захлопала крыльями, с пышных кустов в мелких розовых бутонах посыпались срезанные острыми перьями ветки.

Следы тянутся вверх по реке, словно хотят нарочно завести гарпию подальше от Цитадели.

Южная речка совсем сузилась, точно не желает попадаться в жадные лапы деревьев, подступившие с обеих сторон.

Когда на пути встречались выкорчеванные ураганом необъятные стволы, коряги, груды веток, крылья Аэлло распахивались. Приходилось каждый раз одергивать себя, напоминая, что вверх нельзя, могут заметить. В том, что намерения чужих людей по отношению к амазонке недобрые, Аэлло почему-то не сомневалась.

Впереди послышалось ржание и топот. Навстречу Аэлло выскочил конь Брестиды без седока. Гарпия опасливо отшатнулась от рыжей зверюги. Тот снова заржал, на этот раз грустно, заунывно, словно собака скулит. Аэлло осторожно протянула руку к рыжей морде.

Из лилового ока стекла одинокая слеза. Конь тыкнулся бархатным носом в руку гарпии, вздернул голову, закивал, словно хотел рассказать или попросить о чем-то. Нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

– Что, неприятности у твоей хозяйки? – нахмурившись, спросила гарпия у коня.

Тот снова заржал, подскочил на месте, подбив задом.

Гарпия отшатнулась, распахивая крылья.

– Нет, ты мне не помощник, – пробормотала Аэлло, складывая крылья. – Что ты? Хочешь, чтобы я на тебя села?

Конь ударил землю копытом и заржал.

– Нет уж, я тебя боюсь, – честно сообщила коню гарпия, радуясь в душе, что он никому не расскажет.

Взгляд рыжего стал таким грустным и осуждающим, что Аэлло стало стыдно. Она снова протянула руку, намереваясь успокоить животное.

Конь мотнул головой, взревев, встал на дыбы и замолотил копытами воздух. Грузно опустившись, снова подбил задом, и скрылся между деревьев, безошибочно определив путь к Цитадели.