Стальной Региос. Том 2. Сайлент ток - [19]

— Кстати, а ничего, что разработчик базовой теории не пришёл посмотреть?

— Он чудак. Потрясающее знание мечей и золотые руки, но ужасный характер.

— Наверное, настоящий творец?

— Что вы под этим подразумеваете? По-моему, чудак он и есть чудак.

— Ха-ха-ха, ты жесток.

— Сами согласитесь, если встретите.

По пути к выходу Кариан задержался, чтобы закрыть площадку, а когда они вышли, Харли сообщил, что его товарищ, наверное, до сих пор в лаборатории… И чтобы встретиться с этим изобретателем, имя которого Харли так и не назвал, он отправился в лабораторию алхимического факультета. Лейфон и Фелли остались ждать Кариана. Они стояли на освещаемой тусклым светом уличных фонарей безлюдной улице перед боевой площадкой.

— Любишь ты всем помогать, — со вздохом прошептала Фелли.

— Но ведь больше некому, верно? — грустно улыбнулся Лейфон, и Фелли изучающее на него посмотрела.

— Может, конечно, и так, но тебе не кажется, что ты просто сдался?

— Сдался?

— Отказался от цели, ради которой приехал.

— …

— Разве ты не хотел жить нормальной жизнью?

— Я от неё и не отказываюсь.

— Тогда зачем взялся за это задание?

— Ну… — он отвёл взгляд. — Выбора нет, самцы очень опасны.

— Пусть так. Но когда ты разберёшься с гряземонстром, появится что-нибудь ещё, разве нет?

— Возможно.

Возразить было нечего, и улыбка Лейфона стала неловкой. Вне города обитают гряземонстры. И число их огромно.

— Человечество как-то без тебя справлялось, не считаешь, что и теперь обойдутся?

— Человечество — это слишком широкое для меня понятие. А если что-то могу только я, то я и должен, верно?

— А ты уверен, что иначе никак?

— А?

— Можно ведь победить, если не бояться потерь? Ты сам говорил. Пусть и с жертвами, но победить можно.

— Можно. Но я считаю, что неправильно бездействовать, если что-то можешь.

— …

— Прости.

— Ничего. Сама знаю, я из тех, кто будет бездействовать.

Лейфон смотрел на профиль Фелли.

— И я не считаю, что это подло, — сказала она. — Таковы мои убеждения. Мой выбор. И я не буду о нём сожалеть до самой смерти, что бы ни думали окружающие.

Лейфон чувствовал силу её убеждений. Она жила в плену способностей, обладать которыми не хотела. Но объявила войну собственной судьбе. Неизвестно, можно ли её выиграть — но воля к победе у Фелли была. И Лейфон не винил её за такой выбор.

— Но я не хочу, чтобы из-за моего бездействия кто-то погиб. Например, ты, сэмпай.

— Что?

— Я и в Грендане всё пытался решить в одиночку. Мне не было дела до тех, кто считал меня подлым и презирал. Я просто не понимал, почему про меня говорят такое.

Но он не знал, хотели ли обитатели приюта, чтобы Лейфон делал то, что делал. Он не спрашивал. Незачем было спрашивать. Он считал, что и так знает. Быть может, он ошибался. Кончилось всё переездом в Целни. Лейфон не держал ни на кого зла.

Но если бы его способ заработка оказался неприемлем, он нашёл бы другой. Потому что не хотел, чтобы директора, Лирин и остальных тяготила их бедность. Лейфон всё пытался решить сам.

— Наверное, я просто наивный.

— Очень.

— Жестоко.

— Между прочим, мне не нравится это традиционное «сэмпай». Зови меня как-нибудь иначе.

— А?

— Тебя ведь одноклассницы Лейтоном прозвали? — недовольно заметила Фелли.

Столь внезапная смена темы поставила его в тупик.

— Это, конечно, так, но… не хотелось бы, чтобы это прозвище распространилось, так сказать…

— Тогда придумаем другое. Лей, Лей-тин, Лей-кун, Лей-тян, Лейтти…[3] Что больше нравится?

— А? Что, только из этих можно?

— Есть ещё варианты?

— Нет, сам себе прозвища придумывать я как-то не привык…

— Тогда будешь Лей-тин.

— Подожди, дай ещё подумать.

— А что? Разве не мило, Лей-тин?

— Нет, лучше бы что-то более звучное…

Очень странно слышать, как лишённый эмоций голос зовёт тебя «Лей-тин». Впрочем, если она звала бы его сюсюкающим голосом, легче бы не стало. Лейфона озноб пробил, когда он представил эту картину.

— Тогда пусть будет Лей Молния? Каждый день при встрече я буду говорить «доброе утро, Лей Молния», «добрый день, Лей Молния», «доброй ночи, Лей Молния», и в любых других случаях, когда понадобится звать тебя по имени, буду говорить «Лей Молния», да?

— …

— Неловко звучит.

— Ну так не произноси вслух, раз сама знаешь!!! И почему Молния?

— Не нравится Молния?

— Да не в этом дело.

— Капризный ты.

— Издеваешься, с чего это я капризный?

— Тогда будешь Фонфон.

— Ух, это уж слишком! Будто экзотическое животное — что за имя такое?

— Разве плохо, Фонфон? Хочешь конфетку?

Она заботливо достала из кармана плитку шоколада, и у Лейфона больше не было сил спорить.

— Я тебе домашний зверёк, что ли?

— Самый настоящий.

— Ох…

— Просто будь зверьком. Тогда не придётся ничего делать.

— А?

— Брат пришёл.

Не успев закончить мысль, Фелли быстро отвернулась от Лейфона.

— О, я вас задержал. Впрочем, не думал, что вы будете меня ждать.

— Но ты же не сказал, что ждать не нужно? К тому же ты слабый, тебе нельзя одному ночью по улице ходить.

— Ха-ха-ха, невежливо. Виноват, я вас задержал, но у меня ещё дела, зайду в кабинет школьного совета. Так что вы идите.

— Следовало бы раньше сказать.

— Увы, совершенно не подумал. Простите. Кстати, Лейфон-кун, наверное, проголодался после таких упражнений? Из-за нас ты здесь допоздна. Фелли, сделай одолжение, своди его в хороший ресторан, — сказал Кариан и тут же достал из бумажника и вручил Фелли несколько купюр, после чего развернулся и ушёл, не давая никому возможности возразить.