Стальной Региос. Том 1 - [37]
От отца нашего никакой пользы. Но он заботился и заботится о нас — по-своему. Без него мы бы с тобой не встретились.
И ты изменил его.
Я решила помочь отцу. Хочу изучить менеджмент и устроить приют, в котором не будет проблем с деньгами.
Хочу защищать приют, как защищает его отец.
Вот бы и ты, Лейфон, его защищал, и мы бы снова вместе жили в Грендане. Глупо, да? Чтобы было как раньше, но немножко лучше. Разве не можем мы измениться и сделать, чтобы было как раньше?
Молюсь, чтобы в один прекрасный день ты снова ступил на землю Грендана.
Моему дорогому Лейфону Вольфштайну Альсейфу
Лирин Марфес
Грохот стоял такой, что, казалось, весь мир вот-вот съёжится в ужасе.
Часть ног Целни застряли в земле. Ноги пытались выбраться, и металлический скрежет суставов сотрясал воздух.
Но был и другой звук…
Он напоминал шум хлынувшей воды, доносился из-под земли и заглушал металлический плач — плач Целни. Под этот шум из-под земли что-то выползало. Один за другим они забирались на платформу, на которой стоял город…
Красные огоньки светились в ночи. Один, два, три, четыре… Красные огни один за другим выбирались из дыры в земле. И вскоре Целни уже утопал в море красных огней.
Под Целни зажёгся предупреждающий световой сигнал — он означал, что военные студенты вооружились. Яркий свет выхватил из темноты часть скопившихся на земле красных огоньков.
Панцирь был пурпурный — цвета земли. Из гладкого панциря торчала голова, на которой светился красным единственный фасеточный глаз. Необычный шум был вызван трением движущихся частей тела о панцирь.
Личинки гряземонстра.
Инстинкт толкал их на поиски пропитания, и все они обратили свои глаза к льющемуся сверху свету. Туда, где была еда.
Вскричала земля. Вскричала их мать.
Скорее, к еде. Там то, что сохранит вам жизнь.
Ешьте.
Убивайте.
Пейте.
И становитесь сильнее, сильнее, сильнее…
Личинки зашевелились. Они ещё не знали, как двигаться, но подчинились матке и попробовали. Они ещё не привыкли к своим телам, и собственная неумелость раздражала, но голод пересилил, и они начали учиться, прислушиваясь к голосу матки.
Панцири в верхней части разделились надвое. Под ними оказалось что-то полупрозрачное, похожее на смятую бумагу. Личинки встряхнулись, вытолкнули «бумагу» — и она расправилась, превратилась в крылья.
Появились новые звуки. Отовсюду доносилось жужжание крыльев, личинки начали отрываться от земли. Сотни личинок поднялись в воздух и направились к источнику пищи — Целни.
Нина наблюдала за происходящим с окраины города — она стояла лицом к северо-западу.
Жуткий звук пронизывал всё её тело. Орда личинок хлынула бурным потоком. От их невероятного количества у неё перехватило дыхание. Их было гораздо больше, чем студентов-военных под её командованием. Каждый из семнадцати взводов располагался на своём участке, и каждый, наверное, видел такую же картину…
Неужели гряземонстров больше, чем жителей Целни вообще? Она мысленно растоптала вспыхнувшую в душе искорку отчаяния. Сейчас не время отчаиваться. Если она, командир, даст слабину, как же драться вверенному ей взводу?
Чёрно-красная масса надвигалась на позицию Нины, барабанные перепонки, казалось, вот-вот лопнут от громкого жужжания крыльев.
— Артиллерия, огоооооонь! — крикнула она в передатчик.
Артиллеристы под командованием Шарнида зарядили расположенные на окраине города пушки своей кэй.
Раздался залп. Сгусток кэй ударил по фронту личинок и взорвался. Посыпались красные искры. Разбились панцири, на землю посыпались маленькие конечности. Выжившие приземлились, сложили и спрятали под панцирь крылья.
— Они не могут долго летать. Отлично. Шарнид, целься по тем, что в воздухе — не подпускай к городу.
— Есть. Мне погибать нельзя. У меня завтра свидание.
Раньше шутка Шарнида рассердила бы её, но на этот раз она улыбнулась его смеху. Сбросив напряжение, Нина сняла с портупеи и восстановила два дайта. Предохранители были сняты, и текущая по железным хлыстам кэй выглядела ярче и чище, чем обычно.
Из семнадцатого взвода здесь находились лишь Нина и Шарнид. От Лейфона толку не было, а Фелли не отвечала на вызов президента. Сообщалось, что возле убежища психокинетика тоже не замечали. Где же она?
Но думать о Фелли было уже некогда. Перед Ниной появились многочисленные личинки. Головы выглядели крошечными на фоне туловищ. Под сверкающим красным глазом располагалось небольшое отверстие рта, внутри которого клацали четыре острых зуба.
— Неужто мы позволим себя сожрать? Вперёд! — заорала Нина и бросилась на личинок.
— Ты чего тут делаешь? — удивлённо уставился на него Харли.
Неподалёку от линии фронта, на окраине города временно разбили палатку. Внутри ждали студенты медицинского и алхимического факультетов.
Сюда доносился шум личинок. Медики с напряжёнными лицами проверяли лекарства. Алхимики с таким же видом готовили дайты.
Машина, с помощью которой Харли снимал предохранители, сейчас остывала, а перед Харли стоял явно выдохшийся от бега Лейфон.
— Отлично. Ты здесь…
Лейфон отдышался и снял дайт с портупеи.
— А? У тебя что, до сих пор на предохранителе?
— Да, и ещё я хочу попросить об одолжении…
