Стальной прогрессор - [24]

Увы, ничего этого не было дано Хуанеру Лиммену уже только по той причине, что он был незаконнорожденным сыном командира небольшого отряда наёмников, служившего королю, и дочери ткача. Мари, мать Хуанера, за свою любовь к суровому и немногословному северянину Ганту Лиммену поплатилась тем, что была проклята семьёй и изгнана из отчего дома. Пока был жив муж, служивший в охране короля, она и её сын не бедствовали, но когда Хуанеру исполнилось шестнадцать лет, он трагически погиб, приняв в свою грудь стрелу, предназначавшуюся королю. Поначалу её ещё чествовали, как возлюбленную героя, но уже через год у Мари начались неприятности. Поскольку она, в отличие от большинства других теговиек умела читать и писать, святая инквизиция заподозрила её в колдовстве.

Суд длился почти три года и Мари бросили в темницу. С тех пор Хуанер больше её не видел и даже не знал, жива ли она. Его за молодостью лет отпустили, но дом отца инквизиция отобрала в оплату судебных издержек, как и большую часть имущества. На память об отце у него остался один только кинжал. Ещё он знал, где отец, как человек умный и предусмотрительный, закопал в нескольких местах двенадцать, по числу учеников Первого Учителя, небольших горшочков с серебряными монетами. Всё бы ничего, у отца Хуанера было много верных и преданных друзей, но вот беда, на нём стояло несмываемое клеймо незаконнорожденного, а это почти колдун, и к тому же юноша, обученный грамоте отцом, пристрастился к поэзии, запрещённой в Теговии, и что хуже всего, сам начал сочинять стихи.

Высокий, сильный и ловкий, он не уставал напоминать всем, что его отец спас жизнь королю Иннокену III, но три года назад тот умер и на престол взошел король Кеньор VII и ему не на кого стало ссылаться. Впрочем, спасённый его отцом король палец о палец не ударил, чтобы защитить его мать от инквизиции, так что и ему помощи от него не было никакой. Правители люди неблагодарные. На работу его не брали, но купцы и лавочники часто приглашали его, когда им требовался человек знающий грамоту и счёт, вот только не все с ним за это расплачивались. Куда больше Хуанер зарабатывал тем, что по вечерам играл на инструменте, похожем на гитару, и пел старинные рыцарские баллады собственного сочинения.

Полторы недели назад, когда Хуанеру в порядке оплаты того, что он весь вечер драл глотку, веселя народ пением баллад, пустили на ночлег в каморку на конюшне, молодой поэт, которому так обрыдла жизнь изгоя, хоть бери и вешайся, услышал у себя в голове чей-то голос. Поначалу ему показалось, что это ангел сказал ему:

— Не отчаивайся, Хуанер, в твоей жизни ещё наступит время такого взлёта, что тебе будут завидовать короли. Прогони прочь дурные мысли и поговори со мной, парень, я желаю тебе только добра.

Да, чего-чего, а добра ему желали редко и куда чаще проклинали, называя в лучшем случае выродком и ублюдком, но гораздо чаще всё же похуже — дьвольским отродьем. Хуан с тоской ответил:

— Хотя это и грех, ангел, но я уже не верю в то, что в моей жизни настанут счастливые времена. Сдаётся мне, что по мою душу скоро придут ищейки святой инквизиции и сволокут меня в следственный замок, а там такие палачи, которые даже ангела заставят сознаться в сношениях с дьяволом. Но я им не дамся. Хотя ищейки инквизиции и носят под одеждой наарские кольчуги, хотя бы двум, трём я точно перережу глотки отцовским кинжалом, а потом убью себя сам.

— Хотя я и уважаю тебя за твою решимость отстоять своё честное имя, Хуанер, но ты всё же говоришь глупости, — сказал ангел и добавил, — я здесь только для того, чтобы защитить тебя, парень. Я посланец Второго Учителя, которого ждут некоторые народы этого мира, но вместе с тем буду ещё и твоим хранителем, но я всё-таки не тот ангел, о которым ты думаешь. Ещё я предоставлю тебе возможность разговаривать с Наставником, посланным в ваш мир Вторым Учителем. Поэтому встань, Хуанер, разденься и я облеку твоё тело в невидимую броню, которую не разрубит ни один меч.

Молодой поэт так и сделал, после чего тихо покинул сначала каморку, а потом и столицу Теговии — Маддид. Правда, впопыхах он забыл в каморке отцовскую куртку, но та невидимая броня, которая была на нём под одеждой, была на удивление тёплой, хотя и была не толще обычного полотна. Хуанер выкопал оставшиеся семь горшочков с серебром и утром присоединился к обозу, выехавшему из города. Всю дорогу он сидел в углу пустого фургона и молчал, погрузившись в раздумья. Так во всяком случае казалось вознице, но на самом деле с молодым теговийцем всё это время беседовал Наставник, с которым можно было разговаривать мысленно. На следующий день, проведя ночь под забором возле рыночной площади, хотя была зима, Хуанер стал рассказывать людям о том, что вскоре придёт Второй Учитель и тогда на во всём мире наступит время перемен.

В доказательство того, что он его Провозвестник, Хуанер исцелил семерых не просто больных, а буквально умирающих людей, но вскоре был вынужден бежать из небольшого городка. На этот раз ищейки, узнав о том, что кто-то выступает с проповедями о втором пришествии на рыночной площади, решили взять его под стражу и препроводить в следственный замок без какого-либо ордера на арест. Провозвестник сумел от них оторваться и на следующий день выступил уже с обличительной проповедью в соседнем городке и также занимался в нём целительством. Он бы исцелил и большее число больных, но далеко не все верили в то, что те розовые, продолговатые комочки, которые Хуанер отрывал от своего тела, действительно являются целебными. Сегодня ему не повезло с самого утра.