Стальной могучий интеграл - [4]

 - Неужели этот человек в серьез считает, что Британия согласиться уничтожить своими руками собственное величие морской державы! Как можно думать, что мы откажемся от постройки сверхлинкоров «Король Георг V», когда один корабль этой серии способен уничтожить половину германского флота!? – извергал фонтаны праведного негодования адмирал Битти, лицо которого было подобно кумачу. – Как можно предлагать джентльменам честную игру, жульнически сдав себе все козыря! Вы должны немедленно поставить на место эту зарвавшуюся  выскочку, милорд!

  С точки зрения простого военного, британский адмирал был абсолютно прав, но у дипломатии существуют свои законы поведения. И потому, вместо того, чтобы гордо встать и покинуть зал заседаний, громко хлопнув дверью, как того хотел британский флотоводец, лорд Бальфур остался сидеть за столом переговоров, пытался успокоить не в меру разгоряченного героя.

  Конечно, славного сына английского народа и самого трясло и колотило от наглых слов американцев, но прежде чем предпринять какие-либо действия, дипломат хотел выяснить позицию японского посланника барона Като. На данный момент Япония являлась третьей крупной морской державой, и с её мнением Вашингтону приходилось считаться. Оставляя англичанам, паритетные условия в количестве боевых кораблей и водоизмещении, американцы уменьшали долю японцев ровно на одну треть от своей квоты. Подобная уступка была весьма серьезна, если учитывать, что за спиной у японского флота была только одна серьезная победа на море.

  Слушая гневную риторику адмирала и сочувственно кивая ему головой, лорд Бальфур одновременно проводил несложный арифметический подсчет линкоров, которые будут в распоряжении трех стран, в случаи, если предложение Хьюза будет принято. И получалась довольно интересная картина.

  В этом раскладе сил, Англия могла рассчитывать на обладание 22 линкоров, Соединенные Штаты получали 18 кораблей, а на долю японцев приходилось десять сверхдредноутов. Данное соотношение кораблей полностью противоречили главной доктрине британского адмиралтейства, гласившей, что Англия должна иметь ровно вдвое дольше линкоров, чем её возможный противник.

  Казалось, что этот принцип незыблем и тверд как гранит, но лорд Бальфур знал истинное экономическое положение империи. При всем своем блеске парадного могущества, из-за военных трат, Англия никак не могла позволить себе соблюдать свой краеугольный принцип, в течение ближайших пять-семь лет.

  Все это быстро сложилось в голове у британского посланника в замысловатый узор и, отставив в сторону возню с адмиралом, он решительно встал со своего места и, уверенно перекрыв гул недовольных голосов, попросил у Хьюза слова.

  Услышав это, Битти весьма обрадовался, полагая, что дипломат внял голосу оскорбленной гордости и намерен эффектно покинуть конференцию, но жестоко ошибся. Выпрямив спину и чуть касаясь пальцами поверхности стола, Бальфур заговорил, грозно поблескивая моноклем.

 - Должен признать, что ваше выступление на конференции господин государственный секретарь, было весьма неожиданным для нас. Сделанные вами предложения поставили нас в затруднительное положение, для разрешения которого требуется тщательное и всестороннее рассмотрение обозначенного вопроса. Я глубоко уверен, что ни одна из делегаций не готова сразу ответить на вашу инициативу. Поэтому, самым разумным действием, на мой взгляд, будет завершение сегодняшней встречи, дабы участники конференции могли известить глав своих правительств о предложении американской стороны.      

  Речь британского дипломата было встречено с большим одобрением не только европейцами, но и самими американцами. Янки очень опасались, что из-за британского упорства конференция может закончиться, едва начавшись, однако этого не произошло. Лорд Бальфур не спешил дать волю своим эмоциям, имея в своих противниках богатую и сильную Америку.                  

  Пораженный столь недостойным, по его мнению, поведением дипломата, адмирал Битти с гневом покинул зал заседаний. Проклиная в душе «все эти дипломатические штучки», англичанин очень завидовал адмиралу Евгению Беренсу, который возглавлял русскую делегацию и был волен принимать решения, без оглядок на мнение дипломатов.

  Назначенный на этот пост в последний момент вместо вице-президента Савинкова, Беренс удачно сочетал в себе таланты военного и дипломата. В противовес Битти, адмирал не спешил выражать свое негодование на предложение Хьюза, уровнявшего его страну по квоте линейных кораблей с Италией, оставив русским символическое лидерство над Португалией, Голландией и Бельгией, обладавших кукольным флотом. Выслушав американский «гаф», Беренс с невозмутимым лицо, принялся наблюдать за дальнейшим развитием событий.   

  Лишним тому подтверждением тому, что Беренс не является «свадебным адмиралом», были его действия на торжественном обеде данного президентом Гардингом в честь гостей. Прибыв в Белый дом во всех своих регалиях, он стал неторопливо обходить делегации. Высказывая дежурные любезности, адмирал пытался выяснить позицию своих собеседников на предложения господина Юза, попутно зондируя почву для возможного заключения партнерского союза.