Стальной царь - [20]

Демпси и я потягивали наши напитки за столом возле окна.

– Вы оказали мне большую помощь, Демпси, – сказал я.

Он бросил на меня циничный взгляд сквозь стакан.

– Помощь? Вероятнее всего, я оказал вам медвежью услугу. Вы что, действительно хотите вернуться назад, в эту кровавую кашу?

– Считаю это своим долгом.

– Долг? Броситься грудью защищать последние останки подыхающего империализма?

В первый раз я слышал от него нечто вроде политического мнения. Я был поражен. Он что, красный? Мне не шел на ум ответ, который не был бы грубым.

Демпси опрокинул в свою глотку остатки скотча и неподвижным взглядом уставился на аэропарк. Теперь он заговорил точно сам с собой.

– Все это только лишь вопрос власти. И очень редко – вопрос справедливости, – он бросил на меня острый взгляд. – Не играйте со мной в отца-покровителя, Бастэйбл. Мне совершенно не нужна ваша дружба. Благодарю покорно. Если бы вы знали… – он замолчал. – Еще по одной?

Я смотрел, как Демпси, покачиваясь, идет к бару и приносит новый стакан. Он нес его точно против своей воли.

– Мне очень жаль, – сказал я. – Только… Ну, мне кажется, многое отягощает вас. Я подумал, если бы слушатель, который сочувствует вам…

Теперь в его глазах появилось удивительное выражение.

– Сочувствует? Интересно, продолжали бы вы мне сочувствовать, если бы я действительно рассказал вам все, что у меня на сердце. У нас война, Бастэйбл.

Я слышал, как вы вчера высказывали предположения касательно того, как она началась. Я знаю, как началась война. И знаю, кто ее начал. Это был проклятый несчастный случай.

Я подавил удивленный вскрик и стал ждать, не услышу ли больше, но Демпси откинулся в плетеном кресле и закрыл глаза; его губы вздрагивали, как будто он разговаривал сам с собой.

Я принес для него еще скотч, но когда я вернулся, он уже заснул. Я оставил его спящим и подошел к Ольмейеру, к стойке бара.

Вскоре после этого появился и Гревс. Он выглядел усталым, как будто не спал с тех пор, как я его видел в последний раз.

– Дайте мне тройной джин, Ольмейер, быстро. Привет, Бастэйбл. Я бы не советовал вам сегодня ходить по городу в одиночку. Там большая суматоха. Банды малайцев и китайцев заняты тем, что режут друг другу глотки. Поджоги, насилие, смерть, куда ни посмотри.

– Неужели Оллсоп уже докопался, что…

– Еще нет, но все остальные уже знают. И он узнает очень скоро. Китайцам удалось прошлой ночью украсть малайский корабль; вероятно, убийцы несчастного Шоукросса организовали таким образом их побег. Малайцы вырезали несколько китайских семей. Теперь китайцы хотят поквитаться. Я думаю, на этот раз действительно пахнет жареным.

Я рассказал ему о связи с Дарвином и о том, что, вероятно, придет корабль. Гревс, казалось, испытал большое облегчение.

– Вы должны отправить вашего паренька в Новый Бирмингам, Ольмейер. Пусть передаст остальным: они должны как можно быстрее прийти сюда, наверх.

Ольмейер ворча поднялся, чтобы отыскать слугу.

Гревс обошел стойку бара.

– Ну что, следующий круг за счет заведения? Бастэйбл, будете пить?

Я кивнул.

– Демпси?

Я увидел, что Демпси проснулся и направился к выходу. Он покачал головой и сказал с подавленным смешком:

– У меня есть еще кое-что в городе. Чао!

– Это опасно, – сказал я.

– Со мной ничего не будет. До скорого, Бастэйбл.

Мы смотрели, как он ковыляет по лестнице.

– Бедолага, – сказал Гревс. Его пробрала дрожь, и он опрокинул свой джин.

Глава девятая Надежды на спасение

Около полудня в отель поднялся Оллсоп и недоверчиво справился о Шоукроссе. Мы сказали, что слышали, будто он пострадал от какого-то несчастного случая. Разумеется, лейтенант нам не поверил, но у него было по горло дел в городе и он не мог позволить себе роскошь терять время на допросы. Он провожал в отель несколько духовных лиц и двух-трех китайских монахинь из католической миссии. Все они сбились в кучу в самом дальнем углу бара и почти не разговаривали с нами. Секретарь Несбита, подвижный круглолицый бенгалец, ходил за Оллсопом по пятам и почти непрерывно смотрел в окно, как будто ожидал, что воздушный корабль появится с минуты на минуту. Я спросил Оллсопа о Демпси, на что офицер смерил меня мрачным взглядом и невнятно пробормотал, что Демпси видели с некоторыми из китайских «бунтовщиков» и что скоро этот наркоман доиграется до настоящих неприятностей с властями, если не прекратит своей подрывной деятельности. Я также узнал о том, что Хира, как и большинство его монахинь, решили запереться в больнице.

До вечера к нам присоединилось еще несколько человек, включая двух ирландских священников – те составили компанию остальным духовным лицам в углу. Ольмейер был в восторге – столько новых посетителей! Он крутился и вертелся, заботясь о том, чтобы для каждого была приготовлена комната. Я тоже получил номер на третьем этаже.

Возвратился Оллсоп. Он выглядел усталым и злым. Его некогда такой чистый мундир был покрыт пылью, а над левым глазом светился огромный кровоподтек. Кажется, он возложил ответственность за свои неприятности на Гревса и меня и во время своего второго визита в отель не удостоил нас ни словом. Он оставил троих из своей армии в двенадцать солдат для нашей охраны. Прочие оставались в городе, чтобы «обеспечивать правопорядок» (судя по шуму, доносившемуся из города, упомянутым правопорядком там и не пахло) и для охраны резиденции представителя правительства. Бригадный генерал Несбит, естественно, решил оставаться со своими слугами.