Стальной арбитр - [10]

– Да, Михаил, ты не найдешь здесь своего отражения, равно как и моего – зеркала эти отражают души, а не тела. Это, – герцог Стил показал на пульсирующий многоцветный овал, – твоя душа, Великий князь, а это – моя.

Отражение души Александра Стила было похоже на синий круг, внутри которого уходили в бесконечность витки искрящейся спирали.

– Но не затем мы здесь, чтобы удивляться творениям магии древних, – продолжил Стил. – Ты хотел говорить со мной – спрашивай же!

Михаил долго собирался с мыслями, у самого умного и хладнокровного человека в зале Тысячи Отражений мирские думы и слова отдалялись. Наконец Великий князь заговорил:

– Я долго размышлял о том, что сегодня происходит в моей Московии и во всей Империи, советовался с Посвященными… Но я не нашел ясного ответа на многие свои вопросы. Герцог Александр, ты Посвященный Богу, таких, как ты, в Империи лишь двое. Скажи мне, почему эары так легко и быстро завоевали Британию и огромную область Франции, почему перерождения людей всегда так неожиданны для нас, почему имперские маги не могли и не могут предвидеть этого? Неделю назад я привел под стены замка Владык армию. Мы шли почти месяц от стен Москвы, шли через Белую Русь, Полонию, германские княжества и маркграфства, Чехию. И везде смятение, страх… Люди с ужасом смотрят на то, как друзья и родичи перерождаются в эаров. Кто-то превращается в жуткую тварь, кто-то остается внешне человеком – но и теми и другими уже не правят людские души. Ты знаешь, герцог, как это происходит. Ты идешь с другом или даже со своей супругой, с коей ты венчался в церкви, и через минуту перед тобой – поганая тварь, в которой нет и капли человеческого… Так было с моим лучшим воеводой, боярином Святославом Муромским. Он бросился на меч грудью после того, как зарубил этим же мечом бывшую свою жену, боярыню Таисию, а ныне эара с именем, которое знают только в аду. Моя армия потеряла одного из двадцати по пути сюда. Многие переродились, многие погибли в стычках с нелюдью… Мы убили тысячи тварей. Когда отряд латников налетает на стаю, большинство почти не сопротивляется, лишь некоторые, не важно, мужчины или женщины в прошлом, сражаются за свою жизнь. Каждый из таких эаров-воинов стоит пятерых. Я видел, как эар бился на равных с Посвященным Огню – сотником Феоктистом и ранил его, прежде чем сдох сам! Даже когда убиваешь их, не испытываешь ничего кроме горечи – ведь это наши подданные, превращенные кем-то в живое оружие. Тот, кто создал их, кто неведомо как внушает армиям эаров куда идти и что делать, готов устлать всю Империю трупами, залить наши поля кровью. Этот демон готов властвовать над пустыней, в которую превратится Империя! Скажи мне, герцог Александр, Великий имперский арбитр, почему мы не нашли до сих пор их предводителя? Скоро армия наша войдет в Нормандию. Что мы будем делать там? Убивать эаров? Да, может быть, мы уничтожим их, превратив навек цветущие области в безлюдные пустоши. Но найдем ли мы источник заразы? Вырвем ли мы черное сердце короля нелюдей? Ответь мне, герцог!

Стил знал всё то, о чем поведал в длинном горьком монологе Михаил. И у герцога были ответы, пусть не все, но то, что он собирался сказать, вернуло бы хоть отчасти Великому князю надежду, ведь ее отсутствие угнетает самых храбрых воинов, превращает мечи в неподъемные гири.

– Ты задал много вопросов, владыка Московии, – голос Великого имперского арбитра приобрел особую глубину и силу. – Все они мне не новы. Их каждый день я задаю себе сам. Не буду лгать тебе: ни я, ни император, ни кто-либо из Посвященных не знают всего. Ты Высший нотабль, Михаил, и ты узнаешь всё то, что знаю я.

Герцог задул свечу, но в зале не стало темно. Голубым звездным светом начали светиться бесчисленные грани зеркальных панелей. Стил подошел к одной из стен, прикоснулся к ней ладонями обеих рук. Свечение на короткое время перетекло на него, превратив герцога в призрак, опало, а прямо в воздухе стала проступать яркая контрастная картина. Михаил, не будучи сам Посвященным, всё же знал немного о магии Лемурийских Зеркал, лишнего удивления не было. Великий князь встал и приблизился к картине, сосредоточив на ней внимание. На расстоянии вытянутой руки перед ним висела карта Британских островов и северо-запада Франции. Мельчайшие подробности этих областей Империи легко различались: леса, города, реки и торговые пути. Поверхность океана колыхалась, присмотревшись, можно было различить даже отдельные поселения и замки аристократов, небольшие рощицы.

– Сейчас ты видишь мирную карту, так выглядели эти земли до нашествия, – пояснил Стил. – Теперь они сильно изменились.

Карта ожила, по границе Нормандии побежала белая ленточка – рубеж, который держали Карл Нормандский и маркграф фон Виен. Многие города и замки исчезли, сметенные войной. В некоторых местах появились серые пятна, напоминавшие жадных амеб, пожравших саму реальность и выросших до чудовищных размеров. На Оркнейских островах, на западе Англии и возле Лондона, наполовину канувшего в серую кляксу, зажглись огни.

– Великий князь, перед тобой магическая карта. Огни обозначают места силы. Вот это, – Стил указал на яркую точку на одном из суровых Оркнейских островов, – старый монастырь, основанный еще до нормандского завоевания Англии. Теперь он разрушен, но сила осталась. А вот древняя святыня друидов – город Живого Камня, – рука герцога указала на сверкавшее золотом кольцо к югу от Лондона. – Недалеко от него произошло последнее отчаянное сражение, и в нем, в сражении том, погиб Экспедиционный корпус лорда Корнуолла.