Стальное лето - [12]
Анна понимала ее только наполовину. Она видела, как по вискам Донаты от напряжения струится пот, и внутри у нее все переворачивалось. Доната говорила об интересных вещах, она была симпатична Анне, но… Но таким, как она, не место в этом мире. Анна была в этом уверена.
Мир принадлежит красивым людям. Она поняла это, когда у нее выросла грудь и появилось море бесстыжего обаяния. Все ровесники были у ее ног, но… Вот это «но» и не давало ей покоя. В конце концов она пришла к выводу, что лучше уж причинить кому-нибудь боль, хотя бы в мыслях, чтобы зло не прилепилось к ней самой. Доната вообще не должна была появляться на свет.
Поэтому, едва завидев, как Нино поставил свой пышущий жаром скутер в тень под столбами, присел на корточки и извлек из ящика с инструментами английский ключ, Анна немедленно попрощалась с Донатой, не удостоив Лизу даже кивком головы, и бросилась к ослепительному шестнадцатилетнему блондину.
«Была бы у тебя такая сестра, ты бы нос не задирала», — подумала Лиза, направляя коляску с Донатой к дому. Краем глаза она увидела, как Анна бросилась на шею Нино.
Лиза подолгу разглядывала себя в зеркале, закрывшись в ванной. Каждый новый прыщ на лбу заставлял ее сердце сжиматься. В очередной раз убеждаясь в том, что живот, бедра и ляжки не собираются уменьшаться в размерах, она свирепела. Лиза чувствовала себя уродиной. И она действительно была некрасива — с остреньким мышиным личиком, на котором загибался к губе огромный нос, и тонкими, редкими бесцветными волосами.
Но потом Лиза вспоминала о сестре, отводила глаза от зеркала, и ее начинали мучить угрызения совести.
Сейчас Лиза катила коляску по двору и исходила ненавистью. Нет, не по отношению к сестре — она ненавидела болезнь Донаты. При мысли, что через пару лет Доната умрет, Лиза заходилась от несправедливости. Почему Доната? И что в этом может понимать Анна? Да эта смазливая штучка ни черта не знает, что такое настоящая боль!
Лизе хотелось наброситься на мир с кулаками. Было непросто толкать инвалидную коляску, то есть быть частью этого недуга, перед такими потаскушками, как Анна и Франческа, которые развлекались с парнями и даже — она видела это — разрешали себя целовать.
Шлюхи! Лиза кусала губы, сдерживая ярость. Долбаные потаскухи: как только у них месячные, так конец света наступает, будто с другими такого не случается! А Джессика, Мария, Соня эта, ну идиотка, — то члены, то минеты! Лиза понятия не имела, что это за минеты такие, о которых девицы все время говорили.
Точно она знала только одно: несправедливо, что в мире у кого-то есть все, а других — ничего. Совсем ничего.
Лиза еще раз взглянула на Нино и Анну, возившихся с мопедом. Они хохотали так, как сама она никогда в жизни еще не смеялась.
Отвернувшись, Лиза поспешно вошла в подъезд дома номер восемь, того самого, из окон которого прекрасно просматривалась ванная Анны.
В приемной клиники молча, не глядя друг на друга, сидели отец и дочь. В неоновом свете ламп их лица казались ледяными, помертвевшими.
Энрико настоял на своем и сам повел Франческу к врачу. Он не стал слушать никаких возражений: если бы с дочерью пошла Роза, она бы уж точно что-нибудь брякнула. А лишних слов говорить не следовало. Нужно все объяснить кратко и убедительно.
Глаза Франчески были пусты. Она неотрывно смотрела в одну точку и правой рукой придерживала бинт, намотанный на левое запястье. Повязка мало-помалу пропитывалась кровью.
Энрико осознанно повел дочь в клинику, а не в травмопункт. В травмопункте им бы могли задать ненужные вопросы.
Прошел час, перед ними было еще человек семь или восемь, но ни Энрико, ни Франческа не проявляли беспокойства. Казалось, что им вообще нет дела до происходящего.
«Доктора Сатта я прекрасно знаю. Он не будет вмешиваться, не полезет, куда не просят, — просто сделает свое дело». Примерно такие мысли роились в голове Энрико. Важно было не упустить из виду главное: дезинфекция, швы, бинт. И Франческа не должна снимать майку. Нечего ее осматривать.
Дверь кабинета распахнулась, и оттуда вышел старик в солнечных очках. Под руку его держала хрупкая блондинкой с отчетливым славянским акцентом. Старикашка улыбался. Казалось, он демонстрирует спутницу другим старикам, сидевшим в приемной.
— А разве он не был женат? — пробормотал один из них.
Как только старикашка исчез из поля зрения, посетители клиники оживились.
— Его супруга года два как умерла.
— Ах, вот оно что…
Кое-кто даже поднялся на ноги, один из стариков отложил «Тирренскую газету» и вздохнул:
— Эх, тут, в Пьомбино, такие блондинки не родятся.
— Если б не жена, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, — сказал другой, хватаясь за яйца, — я бы такую блондиночку себе завел!
Отец и дочь не шевелились, предпочитая изучать носки собственных ботинок.
— Это точно! Итальянку надо и на ужин сводить, и в кино, а домой она потом к тебе черта с два пойдет… и носки грязные стирать не станет.
— Русские-то пьют, конечно, и порядочно!
— Зато у них задницы упругие.
— И мозги они не парят.
— И за ночь два, а то и три раза дадут. Это которые украинки.
Энрико не слушал. Он судорожно повторял в уме три фразы, которые должен был сказать доктору, выстраивал, репетировал, оттачивал их до умопомрачения. Стариков слушала Франческа. Она таращилась в пустоту, но глупые фразы лезли в уши. При мысли о том, что кто-то из старикашек в грязных рубашках с пятнами пота под мышками может залезть на девушку, сбежавшую от нищеты, она испытывала рвотные позывы.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».
Эмма и Декстер случайно познакомились на выпускном вечере. Они встретились совсем не для того, чтобы никогда не расставаться, а чтобы уже завтра разойтись и начать новую взрослую жизнь. Каждый — свою.Что произойдет с ними через год? А через два? Через три, семь… двадцать?Роман Дэвида Николса — одновременно грустная и смешная, трогательная и светлая история о любви, в которой каждый найдет для себя что-то очень важное.«Великолепная книга о пропасти между теми, кем мы были, и теми, кем стали… Самая необычная любовная история со времен „Жены путешественника во времени“.
Что происходит, когда мыши загнаны в угол и их жизнь под угрозой? Оказывают ли они в конце концов сопротивление?Шестнадцатилетняя Шелли переезжает с матерью в коттедж «Жимолость» в сельской глуши, спасаясь от своих страхов и тревог. Они собираются начать новую, спокойную жизнь, но однажды незваный гость врывается в их уютный мирок и рушит все планы. Теперь они снова живут в страхе, вздрагивая от малейшего шороха…«Мыши» — тревожная психологическая драма, подводящая читателя к нравственной дилемме. А сколько вы будете терпеть, пока не скажете «хватит»?
Леда Ротко — очень необычная девочка. Она помнит момент своего рождения, но не знает, что такое телевизор, она живет в богатой семье, но при этом всегда одна. И свою первую любовь она находит необычным способом — по телефону…Новый роман серии «Одиночество простых чисел» — это история о личности, которая всегда одна и всегда не такая, как все. Это роман обо всех и для всех. Эта особенная книга, которая уже завоевала признание у себя на родине в Италии — теперь и на русском языке.